– А уйти или уехать к кому-нибудь он не мог? – обеспокоенно спросил Доронин.
– Так он только в магазин, больницу и библиотеку ходит. У него никого нет, даже друзей – совершенно одинокий старик. Может быть, зайдём? – женщина вопросительно посмотрела на Василия. – Одна-то я что-то страшусь…
– Пока переждем. Сейчас подойдет наш сотрудник, и тогда решим, – остановил её Доронин.
– Тогда я пока отнесу продукты и подойду, – и соседка заспешила к своему дому.
Старик Иконников лежал возле берёзовой поленницы с огромной раной в голове. Кровь растеклась по его седым волосам, запекшись черными корками. Разлетевшиеся кровавые брызги красными ягодами повисли на белых поленьях.
Шедший впереди Доронин, увидев страшную картину, резко остановился и громко выругался. Повернувшись к следовавшим за ним Воронцову и Жернову, он замахал рукой, показывая, чтобы они остановили соседку, уже спешащую по тропинке к дому.
Но женщина опередила всех. Она оттолкнула Жернова и через плечо Воронцова заглянула под навес с дровами. Увиденное лишило её дара речи: она, охнув, просто осела в сугроб и только хватала открытым ртом воздух.
Через полчаса двор и дом Иконникова заполнились людьми.
После того, как Гулько поработал на кухне, Калошин пригласил туда соседку, которую Карнаухов уже привел в чувство. Рядом с ней топтался её муж, уговаривая пойти домой и лечь. Но она упорно отталкивала его и сама обо всем рассказывала майору, не дожидаясь его вопросов. Но пока в её рассказе присутствовали одни эмоции. Тогда Калошин хмуро сказал:
– Всё, что касается личности убитого, я принял во внимание, спасибо! Но у меня есть к вам конкретные вопросы.
– Всё скажу, спрашивайте! Мы хоть и не особо общались, но все друг у друга на виду, – зачастила опять женщина.
Калошин досадливо поднял руку, останавливая её трескотню:
– Здесь, в доме, вы часто бывали?
– Заходила иногда, муж бывал у него, он скажет, – махнула она головой на стоящего у неё за спиной мужчину.
– На ваш взгляд, здесь ничего не изменилось? Может быть, что-нибудь пропало?
Женщина принялась оглядываться, встала, прошлась по кухне, заглянула в комнату. Потом заглянула за занавеску в углу кухни. Там висела верхняя одежда, и стояли кирзовые сапоги. Соседка перебрала всю одежду и сказала:
– Не вижу пока только его большой сумки, хозяйственной. Она у него приметная: сбоку большой карман красочный. Я всё хотела себе такую, а он шутил, дескать, помру, заберёшь. Помер, а сумки-то и нет! – горестно развела она руками.
– Сержант, посмотри в сенях, – кивнул Калошин стоящему возле двери милиционеру, а сам вновь обратился к женщине: – Топор у него был?
– А как без топора у нас? Был, был! Да вы посмотрите в сарайке-то! – она направилась к двери.
– Мы посмотрим сами, – резко остановил её Калошин. Женщина согласно кивнула и села.
Сержант