— Ах вон оно что! — Левандовский с деланным простодушием чуть приподнял брови. — Ну да, действовать надо. Только вот получается у нас это как–то беззубо. Вкривь и вкось. Про магазин написали — получили моральный ущерб. На критику ответили — получили порцию грязи. Давайте теперь в суд подадим — ещё получим. Это ведь мы судебное разбирательство не можем обернуть себе на пользу, осветить его так, чтобы выглядеть в нужном свете. — Левандовский сказал «мы», но все поняли, что себя он сюда не включает. — А они смогут, не сомневайтесь. Там, — он кивнул на лежавшую перед ним газету, — у Черняева такие работают, что всё могут, что он им прикажет. Так что нет уж! Хватит, обойдёмся без суда. Потому что если не умеешь — не стоит и браться.
Вспыхнувшая Неонила опустила голову.
— Но ведь в «Прожекторе» действительно написали гадости, — встал на её защиту Бардин. — «Салонная барышня»… «Девица на полном обеспечении»… Это оскорбительно! Низко! И я уверен, что вы со мной сейчас согласитесь.
— Так это их уровень! — Левандовский в раздражении пожал плечами. — Дурак написал по команде другого дурака. Ну давайте повесимся теперь с горя все вместе. Скажи мне лучше, Нила: ты эту переписку с ними затеяла, чтобы спровоцировать их, а потом подать в суд?
Однако вместо редактора заговорила молчавшая до того Арефьева, дородная женщина с пышной укладкой.
— Николай Александрович! Да, получилось, конечно, неудачно. Но Неонилу тоже можно понять. Сколько её уже унижали? И не только в этих статьях. Черняев даже собаку её именем назвал. — На губах Арефьевой играла тонкая, не лишённая лукавства улыбка. — Помните?
Левандовский немного растерялся: он совершенно позабыл о собаке, — но затем снова пришёл в раздражение.
— Так ты что же, из–за этого с ними связалась? — обратился он к Неониле. — Из–за собаки?
— Нет, — ответила та, но по глазам можно было усомниться в правдивости её слов. — Просто не хотела больше молчать. Мы всё время отмалчиваемся. Почему бы нам не огрызнуться?
— Огрызаться мы не будем, — бескомпромиссно пресёк её попытку Левандовский. — И не станем опускаться до уровня черняевских писак! Я говорил это и повторяю ещё раз. Если вас облаял на улице пёс, вы же не станете лаять на него в ответ?
На этот раз никто не возразил, и Левандовский, будучи человеком вспыльчивым, но не злым, заметил уже примирительным, хотя и решительным тоном:
— Наша реакция на «Прожектор» должна быть другой. Если отвечать, то не тем же манером, что они. В общем, с судом мы пока что повременим. А ты, Нила, успокойся и не бери дурного в голову. Не на всё, что происходит, нужно обращать внимание. Цирк мы устраивать не будем, и не будем клоунами, как хочется Виктору Романовичу. Я знаю Черняева, ему только и надо, чтобы нас выставлять дураками и провоцировать на глупости. Но это надо ему — не нам! А нам нужно не вязнуть в болоте,