— По–всякому — это как? Неважно?
— У нас не было поводов веселиться, — с готовностью включился в разговор Бардин. — Но мы старались не впадать в уныние!
— Хорошо, хоть старались, — с лёгкой насмешкой заметил старший Левандовский. — А дамы что такие хмурые?
Арефьева промолчала, улыбаясь загадочно, как Мона Лиза, а Неонила сообщила:
— Да потому и хмурые, что у дамы, — она жестом указала на себя, — неприятные новости.
— Что ещё случилось? — Левандовский сел во главе стола для переговоров и принял серьёзный вид.
— Вот. — Неонила протянула ему газету.
Левандовский пробежал глазами ту страницу, которая была открыта, после чего сразу же вернул газету редактору.
— Я говорил вам, что писать, просто чтобы не молчать, не имеет смысла. Вот и подтверждение моих слов. Если хотите отвечать на выпады в свой адрес, то по делу и фактами. А рассуждать и читать морали — глупо. Я имею в виду, глупо в данном случае: Черняевым мораль до одного места, знаете ли.
С начала конфликта между Левандовскими и Черняевыми прошло восемь месяцев, и всё это время последние целенаправленно разжигали ситуацию. Война пока велась преимущественно на информационном поле. Главным оружием Черняевых была газета «Прожектор» — популярная ещё лет двадцать назад, когда писала о перестройке и вскрывала связанные с нею же проблемы общества (отсюда происходило и характерное для того времени название), а затем окончательно выдохшаяся и почти задаром выкупленная Виктором Черняевым — на всякий случай. Газета, главным образом, славила своего владельца, его полуживой завод, фермы и магазины. Однако когда коалиция с Левандовскими рухнула, «Прожектор» был срочно преобразован в боевой листок Черняевых, наполнившись оскорбительными заявлениями в адрес Левандовских и его приближенных. Примечательно, что после этого газета приобрела былую популярность среди той части горожан, которые видели в ней едва ли не единственный рупор правды, хотя именно правды там как раз и не было: из–за подтасовки и передёргивания фактов, намеренных искажений и манипуляций общественным сознанием.
В ответ Левандовские были вынуждены активно задействовать «Салон», учредителем которого являлся «Строй–Модерн». Для этого «Салону» также пришлось преобразоваться: прежде газета освещала городские события, светскую жизнь и публиковала материалы культурно–развлекательной тематики, теперь же к его ванильно–карамельному вкусу пришлось добавить остроты. Результат получился так себе. Изданию не хватало хлёсткой резкости — чего было в переизбытке у «Прожектора», — актуальности и злободневности: «Салон» будто всё время боялся уронить лицо, потерять напыщенное достоинство, продемонстрировать недостаточный уровень воспитания и ответить противнику в его же духе. Вместо этого редактор газеты выбрала поучающий, назидательный тон, едва ли не призывая команду «Прожектора» устыдиться своего хамства. И всякий раз получала