Предатели / Traitors. Дон Нигро

не имеет. Умолял присоединиться к нему в договоре о самоубийстве, но я предпочел сделать вид, что воспринимаю его слова, как шутку. Как-то вечером он выпил кварту виски, включил газ, положил подушку в духовку, на нее голову, принялся глубоко дышать. Я всегда чувствовал, что мой отказ умереть с ним, мое предательство, и убило его. Гораздо легче любить кого-то после того, как убьешь их.

      ХИСС. Не должен ты винить себя.

      ЧЕМБЕРС. Поверь, если бы я нашел, кого еще винить, так бы и делал.

      ХИСС. Мой брат тоже умер молодым.

      ЧЕМБЕРС. Ты его убил?

      ХИСС. Нет.

      ЧЕМБЕРС. Ты перерезал ему горло?

      ХИСС. Нет. Он болел.

      ЧЕМБЕРС. Трудно найти замену брату.

      ХИСС. На самом деле, невозможно. (Пауза). Что ж, мы приехали. (Останавливает автомобиль).

      ЧЕМБЕРС. Это да.

      (Пауза. Они смотрят друг на друга).

      7

      (Опять яркий свет заседания Комиссии. ХИСС и ЧЕМБЕРС остаются в автомобиле, НИКСОН говорит, выходя из-за зеркала).

      НИКСОН. Значит, в тот период, когда вы оба были членами коммунистической партии…

      ХИСС. Я никогда не был членом коммунистической партии.

      НИКСОН. В тот период, когда вы были близкими друзьями…

      ХИСС (вылезает из автомобиля. ЧЕМБЕРС остается на переднем сидении). Мы никогда не были близкими друзьями.

      НИКСОН. В тот период, когда вы совершали долгие поездки на автомобиле и обменивались интимными подробностями об умерших родственниках, как часто вы двое занимались шпионажем?

      ХИСС. Шпионажем?

      НИКСОН. Да перестаньте, мистер Хисс. Вы знаете, что за всем этим стояло. Вы двое встречались не для того, чтобы вместе читать Карла Маркса или оплакивать судьбу бедных угнетаемых рабочих. Вы шпионили для русских. Разве не так?

      ХИСС. Да. Не так.

      НИКСОН. Вы показываете под присягой, что никогда не были агентом Советского Союза, и своими действиями не предавали Соединенные Штаты Америки?