…а не был ли и тот наш переезд связан с неведомой историей, из-за которой теперь нам с Эшем придётся снова внезапно сменить место жительства?..
– Я сегодня ужасно спала, – пожаловалась Гвен, когда у неё кончились новости про запутанные отношения наших однокурсников. – Легла вроде рано, но кошмары снились.
– Кошмары? – Я вспомнила свой сон. – О чём?
– Бред какой-то. – Подруга передёрнула плечами, обтянутыми шёлком нежно-зелёного платья. Рядом с Гвен я со своими рваными джинсами, футболкой с принтом и красными «конверсами» казалась девчонкой-сорванцом. – Чёрный человек без лица.
Холод – ледяное эхо того же ужаса, что во сне лишил меня сил и воли, – расползся по телу, невзирая на жару летнего утра.
– Без лица?..
– Гонялся за мной по всему дому. Давно так не радовалась будильнику.
– Как и я.
В ответ на моё бормотание Гвен удивлённо вскинула тонкую белую бровь:
– Хочешь сказать…
– Да. Мне тоже он снился.
Подруга пожевала губу, маленькую и пухлую, как кофейная мармеладка.
– Что-то Повелитель Кошмаров расшалился, – изрекла она наконец. – Интересно, ещё кому-нибудь сегодня ночью явилось это чудище?
Я с сомнением воззрилась на зелёную изгородь дома, мимо которого мы проходили, высившиеся над ней яблони и газон вдоль дороги, пожухлый от зноя.
Теоретически наши сновидения и правда мог наслать Повелитель Кошмаров… он же Повелитель Тьмы, он же тёмный бог Донн, он же предводитель Дикой Охоты. В долгую ночь Самайна[8], когда Донн выезжает в наш мир на вороном коне во главе своры мстительных духов, злобных псов-оборотней и прочих жутких тварей (которых в других странах называли демонами, а мы окрестили фоморами), ни людям, ни фейри лучше было не спать. Всем, кто засыпал, снились кошмары: мучительные, до жути реалистичные и всегда – одинаковые. Будто всех жителей Харлера, которым не повезло задремать на повороте Колеса Года, затягивало в один и тот же сон, созданный богом в качестве особого праздничного подарка.
Но с чего бы Донну делать это посреди лета, когда до Самайна ещё так далеко?..
– Не знаю, – откликнулась я, пока зелёную изгородь сменял низкий белёный заборчик, за которым вместо яблонь красовались розовые кусты, а очередной коттедж уплыл за наши спины, чтобы уступить место другому. – Надо будет у Эша спросить.
Ещё одна странная странность. И на сей раз не только странная, но и страшная.
Ладно, об этом, пожалуй, я тоже поразмыслю потом.
Мы дошли до оживлённого перекрёстка, где на светофоре загорелся зелёный. Удачно – не пришлось перебегать на красный, а то мы с Гвен частенько этим занимались. По зебре перехода пройдя мимо скучающе жужжащих мобилей, приторможенных