– Очень мило. Очень мило. А чем вы еще занимаетесь – помимо работы?
– Мэри художник, – Джеймс положил руку ей на бедро, неприлично высоко. Мэри попыталась приподняться на стуле, надеясь, что рука опустится. – Она делает потрясающие карты, из ткани. Вы не поверите, пока не увидите сами.
– Звучит впечатляюще. – Казалось, интимный жест Джима напомнил Ричарду о его собственной жене. Он погладил ее по руке, и она взглянула на Мэри.
– Мы бы могли что-нибудь заказать. Может быть, Скай…[4] – пролепетала Джульетт, и Джим с Ричардом опустили взгляды на стол. Джим, прижимая палец к тарелке для хлеба, подбирал рассыпанные крошки.
– Не сейчас, дорогая, – сказал Ричард, опуская руку. Мэри попыталась поймать взгляд Джима, но он не отрывал его от зернышка овсянки, скользившего под указательным пальцем. Мэри предпочла бы даже надменные выпады Ричарда наступившей за столом тишине. Она была какой-то жутковатой. Для постороннего человека это было непостижимо.
К общему облегчению, принесли еду. Мэри удалось увести разговор от темы Ская и ассоциаций, которые она явно у всех вызывала. Они обсудили работу Джима, детей какой-то кузины, которым не нравилось начало семестра, как Мэри поняла, в частной школе. Но Гебриды нависали над ними, отбрасывая на стол какой-то отблеск, который Мэри постоянно и сознательно пыталась обходить. Когда тарелки забрали, Ричард тут же попросил счет и, несмотря на возражения Мэри, не стал даже ничего слушать об ее участии. Было очевидно – он считает, что ее карточка не пройдет.
Джим вытащил ее на улицу так быстро, что Мэри даже не успела зайти в туалет.
На улице было шумно. Духовой оркестр играл перед восторженной толпой. Им трудно было расслышать друг друга в этом гаме.
– Итак?.. – спросил Джим по дороге домой. – Ты выжила?
– С трудом.
– Ты отлично держалась. И, знаешь, извини за то, что отец говорил насчет твоей работы и всего этого.
– Джеймс, я этого не стыжусь. Или ты считаешь, что я должна?
– Господи, нет, конечно! С чего ты вообще такое взяла?
– Ну, для начала, с того, что я не Иви. Я работаю в отеле, меня вряд ли можно назвать «успешной».
Имя Иви прозвучало всего-то – раза два, да? И тем не менее Мэри знала, что, кем бы она ни была, какой бы породой и степенями ни обладала, именно ее Уитнеллы действительно хотели видеть своей невесткой.
– Я не хотел быть с Иви. И никогда не буду – ясно? Я хочу быть с тобой. И только с тобой.
Отпустив руку Мэри, Джим прижал ее к себе. Она почувствовала запах красного вина, более спиртной, чем фруктовый, и его одеколона. Какое-то мгновение весь мир вращался вокруг их прижатых друг к другу тел, пока Мэри пыталась отделить обнимающего ее мужчину от жестоких предположений людей, вырастивших его.
Когда она стала уверена, что ее голос