«Одиннадцать несмелых строк
Расположились в новый слог!»
Они, читатель, пред тобою!
Рожденных путчем поколений
Достоин современный гений.
И если раньше раскрывали
Поэты высшие из тем,
Сегодня встретите едва ли
Искавших красоту дилемм
И чьи творения читали.
Рифмуем тупо пустоту,
Не вызывая размышлений,
Корзину легких сочинений —
Стихи. ру[28] пишем, жаль, не ту…
И я решил не воспевать
Банальных тем, а написать
Эпохе равное творенье.
И пусть заблудшая овца,
Купив – в дань моде – сочиненье,
Вернется к пастбищам творца
И выполнит предназначенье.
Кто смел назвать себя поэтом,
Обязан свой оставить след.
А гений вырастет иль нет —
По счастью, вам судить об этом.
Грядущий день коту под хвост.
Хотя вчерашний третий тост
Был за любовь, он не проснулся
В объятьях пышногрудых дев.
Глаза открыл и ужаснулся —
Вокзал; заметно побледнев,
С трудом привстал и разогнулся.
Горели уши, стыд и страх.
Атаковал его похмельный
Синдром вины, и гнев смертельный
Пульсировал в его висках.
Испуг, перебивалось сердце
Созвучьем незнакомых терций.
Звенела болью голова.
Вокруг томящиеся люди,
Прислушиваясь, ждут слова,
Что прибыл поезд иль прибудет.
А Жан еще хмельной – «в дрова»,
С ума сходил от объявлений.
Раскатистый высокий звук
Лишь добавлял похмельных мук,
И неприятных ощущений.
Он был готов убить любого,
Кто подойдет и скажет слово.
Сидел, боялся даже встать.
Глаза слезились от обиды.
Ему нужна была кровать,
А не вокзальные флюиды.
«На воздух, нечем мне дышать!»
Шатаясь, он помчал наружу.
И вырвавшись из шумных зал,
Измятой грудью задышал.
Стошнило в масляную лужу…
Давайте обратимся к Жану
Нет, поучать его не стану.
Мы будем просто наблюдать.
Рассмотрим жизнь его иначе.
Как рано начал выпивать?
Уже в пять лет, когда на даче
Он взялся тосты поднимать
С детьми шипучим лимонадом.
Отец сказал, мол, рано пить
И о бокал бокалом бить.
И вот оно – начало ада.
Не за горами та пора,
Как повзрослеет детвора.
Ему как взрослому нальют.
Посадят не за детский стол,
Красивый тост произнесут.
Наутро принесут рассол.
Пока же дети наблюдают,
Как смачно всё, махнув сто грамм,
Сидят отцы, хрустя капустой.
Ах, как, наверно, это вкусно!
И скоро будет можно нам.