Дверь гардероба была приотворена, демонстрируя небольшую полоску черного шелка, и Эдриенн направилась к ней. Дверца выглядела так, словно на внутренней стороне должно было быть зеркало, но девушка уже подозревала, что это не так. И оказалась права.
Петли жалобно скрипнули, но дверца отворилась плавно. На внутренней деревяшке не оказалось ничего, кроме очередного нацарапанного послания:
НИКАКИХ ЗЕРКАЛ.
– Никаких зеркал, – согласилась Эдриенн. Крошечные отверстия вверху и внизу дверцы подсказывали ей, что когда-то здесь висело зеркало, однако, его сняли. Зачем, Эдит?
Эдриенн отвела взгляд от дверцы и посмотрела на целый строй темных платьев. Их вид поразил ее, она поставила лампу на пол и достала одно из них, чтобы получше рассмотреть. Платье смахивало на реквизит из фильма про викторианскую эпоху. Длинное одеяние из тяжелого черного шелка с кружевной отделкой с высоким вырезом, должно быть, производило поразительное впечатление. В мгновение ока Эдриенн перенеслась на заднее сидение машины. Отрывистое дыхание матери эхом раздавалось в ее ушах, пока она смотрела, как медленно открывается дверь Эшберна. Высокая фигура в черном появилась в дверном проеме, и Эдриенн увидела бледное вытянутое лицо и блестящие черные глаза. Воспоминание исчезло, и она вновь оказалась в комнате Эдит.
Тяжело дыша и пошатываясь, она отошла от шкафа. Внезапно она поняла, насколько платье было длинным. Эдриенн не была коротышкой, но, чтобы подол платья не подметал пол, ей пришлось держать его так высоко, что кружевной воротник находился на уровне ее глаз. Она облизнула губы. Новая информация соединилась в ее голове с тем, что она уже знала об Эдит, и пожилая женщина в ее сознании превратилась в высокий, худой призрак в черном.
Что с того, что она высокая? Вытянутое бледное лицо из воспоминаний вспыхнуло в мозгу Эдриенн. Возможно, Эдит носила по кому-то траур. Это не мешает ей быть хорошим и добрым человеком.
Платье отправилось в шкаф к прочим предметам одежды, а Эдриенн решительно закрыла дверцы шкафа. Пальцы дрожали, и, чтобы унять дрожь, ей пришлось сжать их в кулаки.
Глупо было приходить сюда в первую же ночь. Мне следовало остаться с Вульфом и заняться изучением дома наутро.
Труба в стене дома позади нее загрохотала, и это испугало ее. Девушка схватила лампу и поспешила к выходу. Только она скользнула в дверной проем, десятки глаз устремились на нее. На какую-то долю секунды она застыла на месте, осматривая череду висящих портретов, затем направилась через коридор к лестнице и поспешила по ступенькам вниз.
Она не заметила этого раньше, но все члены семьи на картинах были одеты в одежду викторианской эпохи – такую же, как она обнаружила в гардеробе Эдит.
Так это ее семья? Может быть, именно она была ребенком на тех портретах?
Когда