Утром просыпается и говорит:
– Всё! – мол, выспался, встаю.
Просыпаясь, часто улыбается, не открывая глаз. Полежит так какое-то время, потом уже глаза открывает и встаёт с улыбкой на лице!
Просто удивительно!..
***
Так хочет вырасти!
– Даня у нас большой?
– Башлё-ё-ёй!
***
Помахивает правой ручкой в воздухе, приветствуя.
При этом говорит:
– Приле́п, приле́п (привет, привет)!..
***
«Ки-ки-ку́» – кукареку, «мамолёть» – самолёт.
***
Когда подарят игрушку, говорит с большим удовлетворением:
– Но́ва (новая)!..
***
Бабушка стала носить Дане в пол-литровой баночке молочную кашу, только что с утра сваренную, решила, что пора прикармливать.
Чтобы донести её горячей, сшила сумочку из рукава старого зимнего пальто.
Доставала из неё банку с кашей, завёрнутую для верности ещё и в газетку, и выставляла на стол.
Даня, пользуясь моментом, сразу опускал в сумочку руки и грел их, вбирая накопившееся тепло.
Различал «ба́бину кашу» и «мамину» (в бутылочке).
Перед едой его спрашивали:
– Что будешь есть?
– Бабину кашу.
Наестся, потом просит:
– Мамину!
Или, позднее:
– Йо́гут (йогурт)!
***
Гуляли.
Бабушка предупреждает, увидев огромную лужу:
– Даня, обходи! Здесь целое болото!
С тех пор, как увидит большую лужу, показывает на неё и говорит:
– Болёте, болёте (болото, болото)!..
***
Читали ему книжку В. Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо».
Стал на всех говорить:
– Пахо́й, паха́я!..
***
Три дня не убирал игрушки, все игрушки были разбросаны по комнате. Родители решили их спрятать и вынесли в сарай на улице.
Утром Даня встаёт, а машинок нет, только две остались: «мили́ся» (милиция) и ещё одна, маленькая…
Папа сказал:
– Машинки отдали другому мальчику, который умеет игрушки убирать…
День прожили. А утром Даня, гуляя во дворе, приоткрыл дверцу сарая, которая никогда плотно и не закрывалась, и все свои машинки увидел.
Позже папа рассказывал про тот вечер без машинок:
– Думаете, он расстроился? Тут же переключился! До одиннадцати часов просил книжки ему читать!
***
Одно из первых слов, которые выучил, было «низзя́» (нельзя).
Стоит на подоконнике, отковыривает пальчиком белую бумагу, которой на зиму заклеили окна, и сам себе говорит:
– Низзя!..
Когда