– Придется попотеть, конечно, но я просто не могу его бросить. Такое чувство, словно… я нужна этому дому. Безумие какое-то, да?
Мой папа, Джадсон Ландрено, уже больше десяти лет занимал должность мэра Баттонвуда, и в наших краях не было никого дипломатичнее. Но все же я верила, что он ответит мне честно.
– Я-то так не думаю, моя маленькая заклинательница домов, – в его голубых газах сверкнула озорная искорка, – но любой другой решит, что у тебя крыша поехала.
Я рассмеялась.
– Страсть к недвижимости я унаследовала от тебя. Так же, как и безумную честность.
Взгляд отца потеплел.
– Что сказать, от судьбы не уйдешь.
До того как стать мэром, папа владел крупнейшим агентством недвижимости в округе и часто брал меня с собой посмотреть заинтересовавшие его объекты. И то, что сегодня именно я попросила его съездить со мной и помочь осмотреть здание, ощущалось немного странно. Я доверяла его опыту и была очень благодарна, что он, несмотря на занятость, смог уделить мне время.
Он прошелся по комнате и провел пальцем по трещине в стене.
– Этот дом, Сара Грейс, станет для тебя настоящим испытанием. И не только по очевидным причинам. Возможно, ты слишком много на себя взваливаешь.
Удивившись, что голос его внезапно зазвучал так озабоченно, я обернулась и обнаружила, что папа, как я это называла, «сделал строгое лицо». Свел широкие брови над переносицей, прищурил голубые глаза. Уголки его рта опустились, щеки ввалились, а подбородок выдвинулся вперед. Пальцами он взъерошил свои короткие каштановые с сединой волосы так, что они встопорщились на макушке острыми пиками, – верный признак того, что что-то грызло его изнутри.
– Ты ведь не пытаешься отговорить меня сделать предложение о покупке, верно?
Отец виртуозно умел меня переубеждать и удерживать от опрометчивых решений, но этот дом мне уж очень хотелось заполучить.
– По правде говоря, Сара Грейс, тебе этот дом нужен больше, чем ты ему. Пока будешь с ним возиться, многому научишься. И эти уроки тебе в жизни пригодятся. Но в то же время он может оказаться ящиком Пандоры, и ты еще десять раз пожалеешь, что решила его открыть. Уверена, что готова рискнуть?
– Готова, – ответила я. – Ни разу еще не встречала дом, который нельзя было бы восстановить. Этому мне хотелось бы вернуть его первоначальный облик, увидеть, как он выглядел до того, как…
До того как в семидесятые Кобб Бишоп практически выкрал его у семьи моей матери. Дедуля Кэбот до самой смерти поносил Бишопов последними словами. И моя мать унаследовала фамильную ненависть к Бишопам вместе с кружевными скатертями бабули Кэбот и столовым серебром двоюродной бабушки Мим.
Я, в отличие от мамы, не испытывала неприязни к Бишопам, однако мечтала наконец исправить несправедливость, которая произошла задолго до моего рождения. Меня всегда тянуло к этому дому, наверное, потому что однажды меня обманом его лишили. Настало время