– А это еще что?
– Это кот.– Ответил за меня Петр Сергеевич.
– Я вижу, что это не собака и не крокодил. Я за судьбу этого кота не ручаюсь, если с ним познакомится моя Басма.
Она указала в глубину двора, откуда слышался громкий собачий лай.
– Кот домашний. Он привык жить в помещении, так, что я думаю, ему ничего не грозит. Ведь Басма у Вас всегда на привязи.
Женщина задала еще несколько вопросов непосредственно касающихся меня. Притом, что я стояла рядом, она предпочитала общаться с Петром Сергеевичем, считаясь со мной, не больше, чем с моим котом. Только когда мы остались одни, и Петр Сергеевич ушел, она сказала.
– Сейчас заплатишь мне до конца месяца. А за следующий месяц будешь платить не позднее третьего числа.
– Но ведь разговор шел всего о нескольких днях, максимум о неделе. Я не собираюсь пробыть здесь так долго.
– Здрасте, я ваша тетя. Ты что думаешь у меня здесь гостиница и штат прислуги? Вы тут будете туда-сюда шлындать, на день или два, я а стирай тут за вами да убирай. А стоят ли эти копейки моих трудов? На несколько дней я никому не сдаю. Так, что иди-ка ты к своему благодетелю в его хоромы, нечего мне тут голову морочить.
Я стала снова укладывать свои сумки. Кое-как их, подхватив, потащилась в сторону соседнего дома..
Клавдия Егоровна стояла и смотрела мне в след.
– Эй, слышь! Ладно, черт с тобой. Не то у меня положение чтоб живой копейкой разбрасываться. Оставайся. Живи хоть день, но заплатишь за неделю.
– Хорошо, – сказала я. Хоть так сорить деньгами было безумием, мне все же нужно было какое-то время, чтобы тихо пожить в укромном месте.
Клавдия привела меня в мои апартаменты. Мне досталась пристройка, с отдельным входом, небольшой комнатой, застекленной верандой и персональной кабинкой стоящей в глубине сада.
Окна моей комнатки и веранды выходили в сад, поэтому в них царил зеленоватый полумрак и прохлада. На веранде стояли маленький холодильник и электроплита, был минимум какой-то посуды. Здесь я могла себе готовить. На самом деле мне все очень понравилось. Если бы плата за проживание была не так велика мне, пожалуй, можно было бы задержаться в этом месте подольше и обойтись без Зойкиной дачи.
Стояли тишина и покой, никаких шумов с улицы не доносилось. Единственным для меня неудобством было то, что «удобства» были во дворе. Наверное, ночью я не рискну туда пойти.
– Ну, ладно, придумаю что-нибудь. Жили же так наши родители и ничего.
Хозяйка наблюдала, как я раскладываю сумки, и не уходила.
Я вопросительно посмотрела на нее. Тут до меня дошло, она ждет денег.
Я молча, отсчитала оговоренную сумму и протянула ей. Она живо их схватила своей маленькой смуглой лапкой.
– Спасибочки. Так, ты это, прописываться будешь?
– В каком смысле?
– Так в прямом, по русскому обычаю.
Она стояла и не уходила. Я протянула ей еще