Да и ей тоже нужно продолжать работать. На содержание она ни к кому уже не пойдет. Так стоит ли вся эта семейная история с крахмальными рубашками и кастрюлями борща всех этих нервных выяснений отношений. Вон он как вспылил. Да мало ли, что и с кем. Стопроцентное доверие ему, видите ли, нужно. Она что его собственность? Нет уж. Если уж выходить замуж, то только со стопроцентной гарантией, что после этого ее жизнь станет намного лучше. А так: вешать на себя кучу проблем… Ради чего? Не стоит семейный секс всех этих минусов. Он, конечно, очень ничего как любовник, но… Все, закрыли эту тему. Пусть сам решает. Она ему звонить не будет, а если позвонит, то она ему все и выложит. Она не девочка, у нее и так куча проблем… Опять и как всегда.
Вероника уже собиралась уходить, как увидела того самого врача. Сергей Николаевич вышел вместе со следователем покурить. Они заметили ее сидящую на лавочке и направились к ней.
– А Вы что не едете?
– Да так, погода вон наладилась, решила воздухом немного подышать. А Вадим как?
– Его больше нет.
– То есть? Как? Он умер?
– Да, минут пять назад. Да он вообще непонятно, как выжил еще тогда. Просто непонятно. С такими травмами и ножевыми ранениями не живут. Похоже, что он вернулся из комы, чтобы только Вас увидеть. Только вот сказать ничего не смог. Только то, что любит.
– Вероника Васильевна, Вы, наверное, что-то еще не договариваете. Просто так такие люди в любви перед смертью не признаются.
– Господи, да он художник, гениальный художник. Он-то как раз мог в любви признаться за полчаса до смерти. Простите, я поеду.
– Вы, если не сложно пока не уезжайте из города, а Вам позвоню в понедельник. Может что вспомните, тут сами понимаете, дело неординарное, любая информация дорога.
– Да, никуда я не собираюсь, так что звоните, назначайте встречу, чем смогу, помогу. А сейчас я поеду домой.
– Вы в порядке? Может успокоительного, бледная Вы какая-то.
– Да нет, я поеду. Спасибо.
– Осторожней.
– Да, спасибо.
Ей очень хотелось заплакать, но нужно было доехать домой. Поэтому она села за руль, закусила губу и поехала домой. Сжавшись в комочек, она аккуратно доехала к себе на Мойку, поднялась и только теперь дала волю эмоциям. Она не просто плакала, она выла, сидя на полу. Все, так закончилась часть ее жизни. Сильная яркая история, которая сделала ее такой, как она есть, завершилась так трагично.
Все осталось там декабрьской ночью. Вполне вероятно, что если бы они тогда не расстались, то их совместная жизнь могла бы и не сложиться. Он яркий, умный, талантливый, но все в его жизни было подчинено творчеству. Вписалась бы в эту жизнь, с таким напряженным ритмом женщина с больным ребенком? Ведь бедная Леночка, всегда