– Ну ты будешь заниматься хозяйством, готовить обед, гулять по лесу, разводить цветы…
– Ты серьезно?
– А что тебя смущает?
– Слушай, я последние пятнадцать лет жила в напряженном ритме: аукционы, экспертизы, продажи. Это куда я дену? И потом, я горожанка. Да, приятно отдохнуть в выходные на природе, но театр, выставки, поездки, путешествия, семья, наконец… Я могу, конечно, заняться сочинительством, вон книгу написать про экспертизу антиквариата или еще что-нибудь, но как-то такая размеренная жизнь не очень меня радует.
– Тебе понравится. А дела свои передай детям. Пусть сами крутятся. Ну мы сможем бывать в городе. Будем приезжать в эту квартиру.
Да, сами. Но это что-то очень напомнило ей ситуацию с ее предыдущим мужем, когда она погрузилась в домашние заботы, а в ответ получила отнюдь не слова благодарности. После их развода она дала себе слово, что будет работать всегда и делать все, чтобы как-то держаться на плаву.
– Слушай, ты рассуждаешь как пенсионер.
– Не думай ты об этом, говорю, тебе понравится.
Но Веронике это уже не нравилось. Он не имел права решать все за нее. Нет, она, конечно, не против стать его женой, чтобы все официально, но, похоже, что со штампом в паспорте она приобретала кучу обязанностей в нагрузку… А все эти романтические поездки в Баден и кофе в постель явно будут в прошлом. Нет, надо, что называется, договариваться на берегу. Пока еще не поздно.
Вероника накинула халат и пошла в кабинет. Белые ночи, вроде, в самом разгаре, но за окном темно и туманно. Еще бы, весь июнь льет дождь. То проливной, то моросящий. Мелкие капли превращаются в туман. Почти как тогда. Только за окном у нее не бесконечный Финский залив, а узкая Мойка и отреставрированное здание «Бутылки» в Новой Голландии. Да, кто бы мог подумать в том 92-м, что все так изменится. Даже той Морской набережной нет, сейчас в то кухонное окно видно участок ЗСД и корпуса новостроек на намывных территориях.
Тогда ночью она так и не смогла ему ничего сказать. И только в аэропорту, уже после прощального поцелуя, Вероника, собравшись выпалила:
– Вадим, я должна тебе сказать, что у нас все закончилось, я больше не приеду. У меня заболел сын, серьезно. Это очень сложное нервное заболевание. Я просто не могу, не имею права….
Она ничего не дала ему ответить и повернувшись просто убежала на посадку.
Дома ее ждала расплата за эту последнюю счастливую ночь, снова обострение болезни, снова жизнь пошла по одному графику: работа, больница, вечером подготовка к работе и готовка еды, стирка, потом работа, больница… Но она, сжав зубы, с упорством во чтобы то ни стало решила победить эту болезнь. Эта борьба забирала всю ее.
Муж неожиданно стал зарабатывать какие-то деньги. И тут после стольких лет ограничений и забитого состояния, его прорвало. В ход пошел алкоголь, начались скандалы, на все возражения она