его поведение меняется. Он щурится. Дыхание замедляется. Конор облизывает губы. – Не будь я джентльменом, я мог бы попробовать убрать тебе волосы за ухо. – Он скользит пальцами по моим волосам, а потом вниз по шее. Мягкое перешептывание между его кожей и моей.

      Моя шея покрывается мурашками от возбуждения, а дыхание перехватывает.

      – И провести пальцем по плечу.

      Он так и делает, учащая мой пульс. Становится больно дышать.

      – И скользить дальше, пока… – Он доходит до бретельки моего бюстгальтера. Я не заметила, что она вылезла из-под свитера с V-образным вырезом.

      – Ладно, хорош, парень. – Приходя в себя, я убираю его руку и поправляю рукав. Господи, на этом парне должна висеть табличка с предупреждением. – Кажется, теперь я поняла.

      – Ты чертовски привлекательная, Тейлор. – На этот раз, когда он заговаривает, я не сомневаюсь в его искренности, разве что во вменяемости. Похоже, такие, как он, редко бывают привередливыми. – Уж поверь мне и даже не смей сомневаться.

      Следующие несколько часов я так и делаю. Я разрешаю себе притвориться, что такой человек, как Конор Эдвардс, и правда на меня запал.

      Мы лежим в нелепом коконе из игрушечных животных Рейчел, болтая так, будто дружим уже годами. Как ни странно, нам всегда есть что сказать, в разговоре нет никаких заминок. Мы переходим от банальных тем вроде вкусной еды или общей любви к научно-фантастическим фильмам к более серьезным – например, я признаюсь, что чувствую себя не в своей тарелке среди девушек из сестринства, – а потом и к веселым – так Конор рассказывает, как в шестнадцать напился до чертиков после выездной игры в Сан-Франциско и нырнул в залив, намереваясь доплыть до Алькатраса.

      – Появилась гребаная береговая охрана и… – Он замолкает посреди предложения, громко зевая. – Блин, у меня глаза слипаются.

      Я заражаюсь его зевком и прикрываю рот рукой.

      – У меня тоже, – сонно говорю я. – Но мы не уйдем отсюда, пока ты не закончишь эту историю! Потому что, черт возьми, ребенком ты был безбашенным.

      Это вызывает у норвежского бога, лежащего рядом со мной, громкий хохот.

      – Я слышу это не в первый раз и уж точно не в последний.

      Когда он заканчивает рассказ, мы уже непрерывно зеваем, быстро моргая, чтобы не заснуть. Пытаясь найти в себе силы встать, мы заводим глупейшую сонную дискуссию.

      – Нам надо пойти вниз, – бормочу я.

      – Ммм-хммм, – бормочет он в ответ.

      – Прямо сейчас.

      – Хммм, хорошая идея.

      – Или, может быть, через пять минут. – Я зеваю.

      – Пять минут, да. – Он зевает.

      – Ладно, тогда закроем глаза на пять минут, а потом встанем.

      – Просто дадим глазам отдохнуть. Глаза же устают.

      – Да, устают.

      – Уставшие глаза, – бормочет он, опустив густые ресницы, – и у меня сегодня была игра, меня немного помяли, поэтому давай просто…

      Я не слышу конец предложения, потому что мы оба засыпаем.

      4. Тейлор

      Тук.

      Тук.

      Тук!

      ТУК!

      Последний