Войдя в комнату, Ауслендер аккуратно поставил в угол сумки с покупками, похлопал себя по карманам – не забыл ли сигареты – и быстро спустился вниз. От слегка хмельного, добродушного краснобая ничего не осталось. Увидь его сейчас недавний попутчик – пришлось бы снова и снова жалеть об опрометчивой откровенности. Малейшие проявления душевной широты сползли с лица бесплотными потеками, зрачки стали глубже, слабая улыбка могла, скорее, обратить в паническое бегство, чем вызвать на разговор. Ауслендер закурил, уселся в кресло, привычным движением утопил кнопки монитора и процессора. Компьютер хрюкнул, экран залился краской. Ауслендер выщелкал десяток-другой кодов, проник в раздел"досье», на секунду задумался. Обнаружить что-то под грифом"А» маловероятно. Вьюшин даже для списка D представлялся мелким, если уж искать, то не выше литеры F, а то и вовсе окунуться в безбрежное, внешне законопослушное быдло. Ауслендер тюкнул F, пришпорил бегущие строки – так и есть, сведения отсутствуют. Ладно, попробуем G. Но только в списке Н отыскался невзрачный, пропащий гражданин Вьюшин Владимир Владиславович, не замеченный ни в чем серьезном, кроме необоримой тяги к наркотическим радостям. Ауслендер, спокойствия ради, пошарил еще кой в каких закоулочках, о которых не каждый чекист имеет понятие – пусто, как и следовало ожидать. Ну что же, будем работать с тем, что нашли. Он начал настукивать рапорт, начинающийся словами:«Сообщаю, что Вьюшин Владимир Владиславович, категория Н, индекс 19088, прибыл в Z сегодня вечером, имея целью установить контакт с подконтрольным объектом. Вьюшин прибыл якобы для лечения больной печени, будучи приглашен объектом лично. Из 1215 респондентов, с которыми объект пытался наладить переписку, Вьюшин на момент подачи рапорта единственный, кто воспользовался приглашением. Не имея возможности лично внедриться в окружение объекта по причине высокого риска для здоровья, нахожу перспективным использовать Вьюшина В. В. в качестве осведомителя. При первом удобном случае планируется забор биологических проб…»
6
Вьюшин подозрительно рассматривал лобастого, напряженного мужичка в телогрейке. Дуплоноженко молчал, пытаясь гипнотически воздействовать на гостя тяжелым, значительным взглядом. Мимо Вьюшина мягко прошел человек, отворивший ему калитку – сутулый доходяга из той породы, что высасывает сигарету в две затяжки, – прошел и уселся на лавку рядом с хозяином. Глаз доходяга не поднимал, внимательно изучая свои сцепленные кисти.
Сзади стукнула дверь: явился Выморков.
– Послушай, гражданин иллюминат, – начал он еще с порога, обращаясь к Дуплоноженко, но сразу осекся при виде постороннего. Однако назад не повернул, а протопал по-деловому к образам, перекрестился на Меркьюри, сел на лавку третьим и выжидающе вытаращил на Вьюшина глаза. Вьюшин обратил внимание, что лицо у него