Иден Мортис. Антон Крестовский

вся штукатурка давным-давно облупилась, оголив пористый бетон. По правой и левой стороне расположены по две двери, когда-то отделявшие частные квартиры, ну а теперь люди были счастливы даже имея одну крошечную комнату в таком доме. Старый деревянный, скрипучий паркет, чуть меньше чем полностью, сгнил и развалился, а большей частью был разбит буквально в щепки. Странно, что его не своровали раньше, пока он еще был похож на роскошное напольное покрытие мирных времен. С потолка свисают несколько цоколей, в которых раньше были вкручены электрические лампочки, а теперь это просто паутина из старой оборванной проводки с облезшей изоляцией. И снова странно, что алюминий не украли.

      Группа ворвалась в первую квартиру. И никого там не обнаружила. Место явно было обитаемо, об этом говорила куча старых матрасов и одеял, обшарпанный стол в углу заставленный посудой, в нескольких чашках осталась недоеденная жильцами еда, почти развалившийся шкаф, заполненный одеждой, той же посудой и личными вещами. В квартире была лишь одна жилая комната и ванная. Там обнаружился лишь кусок некогда разбитого фаянсового унитаза и чугунная ванна, в которой также был постелен матрас и одеяла.

      В следующей квартире жильцов также не обнаружилось, но вот следы их присутствия явно проглядывались. Тут было уже две жилых комнаты и если первая практически не отличалась от предыдущего жилья, то вот во второй хранились общие припасы. Два больших мешка гречки, мешок риса, канистра бензина и небольшая пластиковая коробка, наполовину заполненная упаковками круп и макарон. Комнатушка маленькая и все это добро занимает большую ее часть, так что на первый взгляд это выглядит солидным запасом, но на самом деле, учитывая количество жильцов, это совсем немного. Капитан был почти уверен, что все жители дома питались максимум один раз в день. А припоминая увиденного ранее тощего подростка, он предположил, что частенько им приходилось есть и через день.

      В третьей квартире бойцы все же нашли людей: две пожилые женщины забились в угол комнаты и старались даже не дышать. Взгляд их был озлобленный и испуганный. Впрочем, неудивительно. Гражданские боялись патрулей чистильщиков. Мир может быть и рухнул, но правил и законов было все еще много, а вот наказания за их нарушения стали предельно жестокими. За преступления, только в лучшем случае, их могли выгнать за пределы Кургана, а в худшем – застрелить на месте. И в том и другом случае все их имущество реквизировалось в пользу нынешней власти. Люди это прекрасно знали, потому искренне ненавидели чистильщиков, которые по долгу службы обязаны были сунуть нос абсолютно везде.

      – Если вам есть что скрывать, то говорите прямо сейчас. – обратился капитан Макаров к старушкам.

      Но те лишь промолчали.

      – Где все остальные обитатели дома? Почему прячетесь?

      И снова молчание в ответ.

      Капитан устало потер переносицу и сказал:

      – Ладно, я предлагал по-хорошему… Внимание!