Он взмахом подозвал охрану, и нас проводили на берег и довели до ожидающего нас джипа с уже нашей охраной.
Всю дорогу мы молчали. Когда уже подъезжали к моему дому, босс спросил:
– Ничего сказать не хочешь?
– В паркинге попроси водителя погулять, поговорим.
– Он в наушниках с музыкой, если я не один. Ты что, не заметила?
– Всё равно попроси.
– Хорошо.
Запись тридцать восьмая. Я сообщаю боссу о грядущих событиях и открывающихся в связи с этим перед ним возможностях.
Когда мы припарковались и водитель вышел, я негромко проговорила:
– Значит так. Слушай меня внимательно и никаких вопросов не задавай! Отвечать сейчас всё равно не буду. Итак с утра, как только откроются биржи, начни подготавливать операции по покупке-продаже, исходя из того, что сразу после полудня именинник скоропостижно скончается и больше не сможет ни вмешаться в ценовую политику, ни в последствии влиять на неё. Не мне тебя учить, что в этом случае делать надо. Понял?
– Ты шутишь?
– Нет! Не шучу! Поверь мне. Просто поверь! Если ты прогоришь на этом, я обещаю, что стану твоей любовницей на любых твоих условиях. Рискни! Только больше никому не говори об этом.
– Что ты сделала? Что? Чем-то отравила его?
– Успокойся. И не придумывай ерунды! Я не сделала ничего! Всё! Я просто знаю. А сейчас мне надо домой. Я очень устала. Очень. Ах да, чуть не забыла, когда меня лечил тот старик с палкой, он раз десять проговорил мне свой номер, прося запомнить, лишь просил по ерунде не беспокоить. Тебе, я думаю, его тоже лучше знать.
– Давай, – он достал телефон.
Я правильно переключила его на другое, даже саму себя похвалить захотелось.
– Нет, так запомни, – проговорила я и начала диктовать цифры.
– И как это запомнить? Он явно не любитель простых номеров.
Пришлось объяснять про мнемонические правила, что если запомнить, что например, стул это четыре, а гусь – два, а семь, предположим, топор, то он в жизнь не забудет что четыреста двадцать семь, это как взобравшегося на стул гуся разрубают после этого топором. А а сидящий на топоре гусь, жонглирующий стулом на голове, это семьсот двадцать четыре. И что пять может быть стоящим на голове гусем, ноль бубликом, единица палкой или Дед морозом с посохом, а тройка скрюченной старушкой с ревматизмом. Образы могут быть любые, которые нравятся.
– Понял. Диктуй, – скомандовал он, и я стала медленно диктовать цифры.
– Смешная картинка получилась. Запоминается легко, – резюмировал он.
– Вот и прекрасно. На сегодня на этом всё. Хотя нет, дай выходной на завтра, пожалуйста. Хочу отоспаться.
– Если никуда из дома пообещаешь не выходить, дам.
– Клятвенно обещаю, не выйду. Можешь даже охране приказать не выпускать, я согласна на домашний арест.
– Договорились, – кивнул