Всю нижнюю часть вдоль стены, если не считать своеобразной кровати, на которой лежал Эдэр, и другой – за перегородкой, закрывали серые ящики с длинными матовыми ручками – за такие точно схватишься и не промахнёшься, даже если будешь очень суетиться. С высокого кола на колесиках свисала прозрачная пластиковая груша. Из неё по гибкой тонкой трубке жидкость торопливыми каплями стекала к руке гиганта.
Он беспокойно мотнул головой во сне. Смоляные пряди прилипли к высокому бледному лбу, покрытому испариной. Я отвела глаза: мне не нравилось видеть Эдэра слабым. Всего пару часов назад я чувствовала в нём непобедимого хищника, глыбу, которая ни за что не треснет, а сама кого хочешь раздавит и подчинит. И что теперь? Мне страшно за него, а он умирает из-за каких-то драгсов…
Даже мой братец Бас шести лет от роду знает, что драгсы употреблять нельзя. Насупленная, как туча, я вперилась в Эдэра. Хотелось растолкать его и крикнуть в ухо: «Эй! Ты чего?! Как ты посмел привезти меня сюда и бросить?! Я же не справлюсь одна».
В груди сдавило. Я ведь, и правда, не справлюсь. Стражникам я не доверяю, Тиму… Его самого надо будет спасать, как только местные разберутся, что к чему. Мутанту не затеряться среди людей. Он всегда будет другим. А других травят, выживают. По себе знаю. Хотя если подумать, почему люди так ненавидят «других», не таких, как они? Всё, что вдалбливали нам жрецы, оказалось ложью. Скажите, чем обычные люди лучше? Разве не может человек жить дальше, если родился иным?
Эмоции накатывали волнами, топили меня, и я уже не могла остановиться.
А я? В меня просто ударила молния и запустила какие-то чёртовы штуки, но я ведь могла прожить всю жизнь и не знать о том, что я – не такая, как мама и отец, как братья и друзья… Так скажите, у каких духов мне молить прощения? И за что? Почему я должна доказывать, что имею право на жизнь? Я не приносила бед ни клану, ни семье. И всё это просто нечестно!
Возмущение от несправедливости того, как устроен мир, било по вискам. Да, мы с Тимом не такие, мы – мутанты! Но мы хотим жить, пусть и отличаемся чем-то, ведь мы – люди! Тоже люди…
В груди продолжало щемить. Я встала, прошлась по комнате, затем снова взглянула на Эдэра. Опасливо, исподтишка, как преступник на начальника стражи. Казалось, он мог услышать мои мысли. Но ему не надо знать обо всём, что творится у меня в душе.
Ещё вчера я мечтала быть где угодно, лишь бы подальше от Эдэра. Но сейчас меня пробирало до костей холодом от мысли, что его не будет рядом. Здесь, в этом враждебном мире, среди странных людей и вещей. Что скажет Эдэр, когда узнает, что я – мутант?
Сердце рухнуло куда-то в живот. Лучше не надо! Скорее всего, он пожалеет о нашей близости. Может, не прогонит, но и отвращения скрывать не станет. Как я вначале при виде щупалец Тима. Стыдобище… Скажем прямо, Эдэр не из тех, кто жалеет или делает вид. Он наверняка от меня откажется. Зачем ему мутантка? Рожать ненормальных детей?
Я стиснула зубы и решила: про рыбьи органы