– Я только недавно оттуда. Соскучилась за Унгваром. За этой набережной. Ведь набережная наша – это душа. Душа каждого унгварца. Она мне как, родная. Она прекрасна всегда: и летом, и зимой. Летом кроны лип смыкаются и, как видите, образуют сплошной зелёный свод, полный запахов и бликов. Зимой свод становится прозрачным и в черноте веток живёт мистическая и тайна тревога. Ещё свет. Бледный, прозрачный, холодный свет поселяется в ней до весны. А летом, чтобы насладиться пьянящим ароматом лип, сюда приезжают тысячи туристов. Таких, как вы.
– А что, реально пьянит! – повела носом Карма. – Не нужно покупать и шардоне!
– В натуре! – подтвердил фавн Галик. – Посидел часок-другой под липой – и уже бухой.
– Ой, держите меня под руки, я сейчас окосею! – пошатываясь и закатывая глаза, произнёс козлоногий сатир Юлий.
– Успокойтесь, Юлий, – урезонила его Агния, – на нас уже смотрят.
С соседней лавочки на шумную экскурсионную группу недовольно зыркали ещё две пенсионерки.
– А нельзя немножечко потише? – вежливо попросила одна из них. – Сюда приходят, чтобы послушать тишину.
– Ой, я вас умоляю, – не остался в долгу Юлий. – Какая тут тишина? Тут же гудит у вас, как в улье.
– И правда! – подтвердила Леся. – Вы только посмотрите, сколько вокруг пчёл!
Отягощённые снизу доверху жёлтыми пахучими соцветиями, липы и впрямь привлекали к себе повышенное внимание не только туристов, но и пчёл. Тысячи золотистых перепончатокрылых насекомых незримо зудели, гудели, пели в каждом дереве, над каждым пестиком, окруженным множеством тычинок, над каждым венчиком из жёлтых лепестков, наполняя мощным общим гулом всю аллею.
Одна из них неожиданно противно зажужжала над ухом сатира Юлия. Тот небрежно отмахнулся, но надоедливая пчёлка и не думала отставать от него. Более того, к ней присоединилась ещё одна. Обе они зависли над его головой, намереваясь в любой момент спикировать в его кучерявую бородку.
– Кыш! – вновь отмахнулся от них Юлий.
– Не трогай их! – посоветовала ему плеяда Хелен.
– А чего они придолбались ко мне? – возмутился сатир.
– Потому что это правильные пчёлы, – усмехнулась плеяда. – Они знают, кого надо укусить.
Отлетев на секунду, две янтарно-чёрные твари с ядовитыми жалами вернулись уже втроём. Теперь они вились прямо перед глазами сатира, намереваясь залететь под соломенную шляпу. Юлий в третий раз махнул рукой и, ринувшись от них в сторону, едва не налетел на пана Тюху.
– Берегитесь, Юлий! – предупредил его свиноухий пан. – Эти пчёлки кусают лишь тех, кто говорит на запретном языке.
– А тех, кто говорит на мове? – спросил его стоявший рядом силен.
– Как видите, – ответила ему фурия, – нас они не замечают.
Сатир Юлий в отчаянии замахал на вновь подлетевших пчёл двумя руками.
– Они просто сошли с ума! – завопил