Утирая пот со лба, проверяю подключение к сети. Я прослушал уже три песни из своего плейлиста и более чем готов принять холодный душ. Куда, черт возьми, запропастился Лайон? Это на него не похоже – опаздывать. Наконец, я сам звоню ему и, насчитав пятнадцать гудков, окончательно сдаюсь. Откинувшись на спинку стула, устремляю глаза в потолок, размышляя обо всех тех вопросах, о которых жажду поговорить с ним, но не знаю как. О дорожных чеках в ящике стола. О множестве причин, по которым Флёр не хочет, чтобы мы возвращались в Обсерваторию, хотя я, наоборот, чувствую, что мне это нужно.
На экране, наконец, появляется уведомление о видеовызове. Владевшее мной внутреннее напряжение отпускает, я сажусь поудобнее и щелкаю мышью, чтобы подключиться.
– Приветствую, профессор. – Я останавливаю музыку, ожидая, когда камера покажет мне лицо Лайона.
– Ну, этого звания я пока не получила. – Подняв взгляд, я не испытываю разочарования, увидев на экране Эмбер.
– Привет. Я не могу долго говорить. Жду звонка от Лайона. Как дела?
– Ты уже читал последние новости из Лондона?
– Нет, а что?
На втором экране над столом я открываю вкладки с событиями в мире. Обычно я не слежу за погодой дальше нескольких сотен миль от Куэрнаваки, но разлившаяся по радару зеленая масса неправильной формы немедленно привлекает мое внимание.
– Несколько часов назад там произошло землетрясение.
– Насколько сильное?
– Не такое, как в 2008-м. Едва ли четверка по шкале Рихтера. Но посмотри-ка на бури.
Я увеличиваю масштаб вспышек цвета, исходящих из центра Лондона. Пока я наблюдаю, в отдалении начинают формироваться фронты меньшего размера, как будто одно погодное явление провоцирует другое.
– Похоже, у кого-то случился нервный срыв.
– И не один. – Глаза Эмбер бегают туда-сюда.
– Ничего такого, с чем бы Гея с Лайоном не сумели справиться. – Должно быть, именно по этой причине Лайон опаздывает. – Может быть, они наконец-то разобрались с кучкой мятежных Времен года. Чем скорее, тем лучше. – Я откидываюсь на спинку стула, радуясь возможности отвлечься, пока жду.
– Кстати, о Лайоне, – говорит Эмбер, снова поворачиваясь ко мне, – вы с Флёр получили от него странный пакет? Внутри лежала непонятная записка и три дорожных чека. Что-то насчет встречи с тобой и приезда в Обсерваторию в гости.
Лайон, должно быть, действительно хочет, чтобы я вернулся домой, если втягивает в это Эмбер и Хулио.
– Вы поедете?
– Хочу сказать тебе пару слов, Айсберг. – На экране вдруг появляется лицо Хулио, оттесняя рыжеволосую Эмбер к обшитой деревянными панелями стене их спальни. – Черта с два.
– Это три слова, – замечает она.
– Что я могу ответить? У меня имеются сильные возражения на этот счет. Мы едва не погибли, пытаясь