«Главное, – любил повторять его куратор из АА[11], – это любить самого себя. Ты меня слушаешь?» Корд тогда кивал, мысленно улыбаясь над этой банальностью. Любить себя? А что это вообще такое?
Корд побрился, воспользовавшись помазком из конского волоса – подарок его старшей сестры Ли, которая теперь проживает в Лос-Анджелесе. (Бедная Ли. Пытается изображать из себя успешную актрису, но они-то знают, как ей тяжко. Ли даже приходилось рекламировать гигиенические тампоны и открытые босоножки из «Уолмарта»[12]. У нее всегда были красивые пальчики на ногах.)
Обмотавшись полотенцем, Корд открыл встроенный шкаф. В спальню пришлепал его лабрадор Франклин шоколадной окраски.
– Привет. – Корд почесал собаченцию за ухом, выбрал бледно-голубую рубашку и надел ее. Тут за спиной послышался горестный вздох. Корд встревоженно обернулся. Франклина вырвало прямо на его кроссовки от Louis Vuitton.
– Что ты натворил? – в панике воскликнул Корд и понесся за кухонным полотенцем, в первую очередь боясь, что пес сожрал всю приготовленную лапшу. От торта с надписью «Выходи за меня замуж» осталась пара жалких крошек.
Зазвенел домофон, и послышался певучий голос Джованни:
– Ты дал мне ключ, я вхожу!
Оглядывая учиненный Франклином погром, Корд начал тереть глаза, стараясь дышать ровно. Его любимого пса еще пару раз стошнило на полу в спальне.
В квартиру впорхнул Джованни: в одной руке бутылка итальянского лимонада, в другой – зажженная сигарета.
– Слава богу – пятница! – воскликнул Джованни и осекся. Его красивое лицо исказила гримаса растерянности.
– Дорогой… – сказал он.
Корд вытер слезы. Джованни подошел и обнял Корда, положив голову ему на грудь. Франклин притащился на кухню и шлепнулся им под ноги.
– Что случилось? – спросил Джованни. – Дорогой, что такое?
– Просто… – Корд не в силах был выразить сокрушительную бурю чувств, которые он сейчас испытывал. Осознание, что его могут бросить, и одновременно отчаянное желание сохранить любовь… Что-то пошло не так, и нужно срочно все исправить, хотя он и сам не понимал, что именно. Все сплелось воедино – его желание напиться, его тоска по матери и улыбка Джованни, которая все расставляла по местам, озаряя его дни,