– Ваша тетя удивительная женщина, – выдавливаешь ты. – Она так добра, в ней столько любви. Она разрешает мне брать овощи.
– Я принесу? – спрашивает Кристина. Вопрос звучит так, как будто ей не особо хочется двигаться, формальный вопрос.
– Нет нужды, – отвечаешь ты. – Зачем вам беспокоиться? Я зайду завтра утром.
Ты уходишь с огорода, прихватив меньше листьев ково[15], чем собиралась.
– Я передам моей тете вашу благодарность, – говорит Кристина.
– Благодарность?
– За овощи.
Глава 6
На следующий день ты решаешь не забирать у Кристины посылку от матери. Тебе придется постучать в хозяйкину дверь, тебе предложат сесть, завяжется разговор, это часть визита – и все будет слишком явно ассоциироваться у тебя с домом. Потом ты успокоишься и разозлишься. Или откроешь рот и слишком много выболтаешь про свою семью. Май Маньянга из первых рук узнает про постигшие ее несчастья. Она сложит два и два и поймет, что ты хоть и с образованием, но неудачница. Может последовать предупреждение, а работы по-прежнему нет.
Утро ты посвящаешь письму кузине Ньяше, которая занимается кино в Германии. В нем ты просишь совета, как уехать из Зимбабве. Ты ничего больше не хочешь, только покончить с неумолимым кошмаром каждого дня, что проводишь в своей стране, где уже не можешь позволить себе лишнюю каплю арахисового масла, чтобы сдобрить овощи с огорода Май Маньянги, или мелкое излишество в виде душистого мыла. Покончить, уехать и стать европейкой. Ты не отправляешь письмо, а рвешь его и горько смеешься над собой: если ты не можешь устроить жизнь в своей стране, как устроишь ее в другой? Разве у тебя не было возможности избегнуть бедности и сопутствующего ей краха всех мечтаний? Разве бабамукуру, дядя, не дал тебе многолетнее образование, сначала у себя в миссии, а потом в очень престижном монастыре? Все это ты похерила капризным уходом из рекламного агентства «Стирс и другие». Может, твоя судьба быть такой же нищей, как отец? Чтобы не дать угаснуть мало-мальскому уважению, которое питает к тебе вдова, которое зиждется на нескольких полуправдах и большом количестве мелкого вранья, ты не идешь к ней в дом.
Разумеется, поскольку ты запретила себе общаться с ней, племянница Май Маньянги притягивает тебя. Восхищаясь решимостью, с какой она устроила себе неплохую жизнь со вдовой, презирая ее любовь к своему дому – похороненную так же глубоко в ее сердце, как обе твои пуповины погребены в земле твоей деревни, – ты становишься жертвой самой горячей влюбленности.
Ты следишь за Кристиной из окна ванной. Гостья почти все время проводит во вдовьем саду, выполняя работу, на которую плюет садовник. Время от времени она останавливается и поднимает взгляд на маленькое окошко, как будто может тебя увидеть, затем снова принимается за работу. Временами ты поддаешься соблазну и воображаешь себя родственницей женщины, которая уверенно противостала Май Маньянге, подвиг, прежде бывший по