Сергей замолчал и опустил глаза.
– Они ехали домой, Никита за рулем и…
– Никита – Ник?
– Да, она его так называла, на французский манер.
– Да она всех так называла! – я осекся. – В школе, по крайней мере.
– Знаешь, в этом она не изменилась!
Мы долго говорили о ней, улыбаясь и шутя, словно она была жива, словно сидела сейчас дома и ждала нас там. Мы говорили о ней. О том, как она была прекрасна и как любила осень. Смеялась, кружилась и засыпала под музыку. Как «заболела» фотографией в вузе и делала снимки всего подряд, и все это висело на стенах ее квартиры. И как все-таки выучила французский – она мечтала о нем лет с десяти. Как любила сестру, а племянницу – еще сильнее, как стала ей больше, чем тетей, особенно после смерти Джули, как просыпалась каждое утро с улыбкой, будто самое страшное уже позади, как ненавидела школьные встречи, но ходила зачем-то каждый раз.
– Она тяжело переживала смерть Джули и Ника, неделю после похорон не выходила из дома, ни с кем не говорила и только плакала и молчала, а потом пришла осень, как всегда, первого сентября, я хорошо помню этот день – в этот день она ожила.
Он замолчал и уставился в свой кофе, а я вдруг понял, что пора, что я уже слишком глубоко заглянул в его душу и теперь ему больно, а мне в этом еще надо разобраться. И в себе заодно.
Я сказал что-то вежливое, он так же вежливо ответил. Я встал и ушел. Он остался.
Я ехал домой по серым улицам, а в голове крутились неумолкающие слова и обрывки фраз. Я остановился у своего подъезда, но все никак не мог выйти из машины: как представлю стены, лифт, комнаты – тошно, хотелось гнать за горизонт, где только ветер! Я поправил зеркало заднего вида, просто так, машинально и вдруг увидел в нем отражение самого прекрасного в мире лица, я даже не сразу понял, что эти невозможно глубокие глаза мне знакомы… я не двинулся, не обернулся, боялся спугнуть наваждение… Софи, малышка! Я видел тебя тогда в машине тем утром, будто ты сидела рядом, словно улыбалась мне, словно была жива!.. Я смотрел в твои глаза, как когда-то, но, Боже! Как ты изменилась!!! Мне хотелось сказать тебе, но я не знал, что… Конечно, ты знала это, я слышал, как бесшумно ты вышла – я не выбежал за тобой. Я не знал тебя, Софи. Я не знал ее. Никогда, наверное, не знал, даже когда считал себя ее лучшим другом. Знал многое о ней, но не ее.
И я вдруг понял: я хочу знать!! Хочу знать эту девушку! Вы скажете, мол, о чем ты раньше думал, осел? Она мертва… Вы ошибаетесь! Умница Софи сидела у меня дома, вернее лежала стопкой листов в неприметной папке.
Библиотека
Я думал, это еще одно письмо там, в папке, но это было не совсем так. Это был список имен и названий. Песни, книги, стихи на разных языках, но все о любви – потерянной и одинокой, о прошлом, о сложном. Кое-что я знал, чего-то не помнил, что-то не понял, было и то, о чем никогда не слышал. Выглядел этот список примерно так:
Гранатовый браслет
Joe Dassin
Ветер
Я написала слова
После тебя
Фонарь
Слушая пение
Lara Fabian
День после конца света
Still loving