Казика вдруг посетила спасительная и от того радостная мысль: а ведь с его ратными умениями просто нет смысла соваться в подобную драку! Чувствуя заметное облегчение, он замер на месте, словно жестяной флюгер на панской башне, и лишь медленно поворачивал тонкий клинок своего засапожника то влево, то вправо.
И вторая схватка пана Рычы с непрошеными гостями была быстрой. Вокруг царили мрак, дым, а в ушах Шыского стоял колокольный звон, вызванный пистолетными выстрелами. И тут в его короткий клинок что-то стукнуло. Перестав двигаться, Казик заметил, что выставленный им вперед засапожный нож стал казаться длиннее. Да нет же! Просто его касалась сабля пана Свода. Остерегаясь, что Шыски в страхе может сейчас пырнуть кого угодно, англичанин аккуратно придержал, а после и отвел в сторону от греха подальше клинок своего слуги.
– Ка-а-а-а-азык, – пропел с укором Ласт Пранк и снисходительно рассмеялся, – это ест саботаж? Бандитсы идут, как солдат, по три. Зейшас заходят ешо, а ты…? Как я не могу звать тьебя зобака?
Шыски опустил голову:
– Нас, – сквозь слезы раскаяния выдавил он из себя, – н-нас спаляць, пан Свод! Прыціснуць дошкамі дзверы і вокны і аддадуць агню. Нашто ім з намі біцца? Яны ж бачаць, як ты іх, пан, шаткуеш, як капусту…
– Зпалясь? – задумался на миг Свод и тут же решительно ринулся в задымленное пространство. Напоровшись на край стола, он что-то недовольно прорычал и, переступая через плотно устилающие пол тела, подошел к открытой двери.
– Хэй! – закричал в черный проем сеней англичанин. – Захади! Давай не будим убивать больше! Можьна нам гаварыть! Кто капитан, шкипер? Я не стрэляю болей…
Свод на самом деле отошел в глубь комнаты, толкнул на два шага ко входу массивный стол и после этого уселся за него так, словно был твердо уверен в том, что никому из чувства мести не придет и мысли прямо из сеней всадить ему в лоб пулю. Следивший из своего угла за паном Казик вдруг почувствовал, как от страха его ноги покрываются инеем. Ему уже грезились врывающиеся в дом бандиты, палящие из мушкетов в его доброго покровителя; густой, едкий дым, снова застилающий мрачное пространство… однако ничего подобного не случилось. Гнетущее ожидание отмерило короткий промежуток времени, и в ответ на призыв пана Рычы в пустых сенях послышались одиночные тяжелые шаги.
Ночной гость не спешил. Осмотревшись через открытую в дом дверь, он, оставаясь невидимым в густом мраке ночи, подошел к порогу и, гулко постучав в дверной косяк, треснувшим голосом произнес:
– Здравия всем.
Свободный доступ воздуха быстро выхолаживал помещение и очищал его от порохового дыма. В слабом свете красноватых сполохов было видно, как из темноты проявился и подошел к столу какой-то высокий человек. Он оперся на стол и, мотая головой, тихо