Ведь о почести царей
До сих пор знать не пристало.
В те-то годы, уж поверьте,
Тот, кто видел тайну ту,
Удостоился бы смерти,
Поломав навек мечту.
09
А писатель наш – Макур,
Тоже рад не удержаться;
Средь воинственных фигур
Аж осмелился ворваться
Прям средь солнечного света
Скинув страх, в одну из них,
Где проворен был и лих,
Находя себе ответы.
Было с ним, как пишет, трое
Верных преданных друзей,
Что, не видели покоя
В столь масштабной тайне сей.
10
Раз и наш пропал покой
В этом деле, предлагаю
Двинуть нрав задорный свой
К столь загадочному краю.
Не спеша и осторожно
То ли ночью, то ли днём
Нам добраться б лишь вдвоём,
И найти, что там возможно.
Аккуратненько, но рьяно
Поискать что-либо там,
Обойдя её охрану
Незаметно по кустам…».
11
Герион чуть покивал
Головой, что вес теряет,
И спросил: «Ты сам видал
Тех, кто это охраняет?!
Мы ж не знаем, сколько клонит
Им там головы бойцов,
И наряд с клинком каков
В этом тайном гарнизоне?!
Не получится нам рыскать
Без труда в чужом саду,
Коли будет эта «миска»
У хозяев на виду!».
12
Всё непросто, но Матвей
Всё никак не унимался:
«Ты же воин! Не робей!
Уж неужто ты не дрался
Никогда за молодое
Время крепкое своё?!
Перед этим, ё-моё,
Остальное – всё пустое.
Не боюсь того я даже,
Хоть уже совсем старик;
И никто, поверь, не скажет,
Что в кафтан я спрятал лик!».
13
Сжал немаленький кулак
Дед и с чувством оживлённым
Руки вверх, раскинув мрак,
Приподнял над дном оконным.
От стремительного жеста
Факел каменной стены,
Задрожал со стороны,
Чуть не выпав прямо с места.
Световой его оттенок
Оттого, как никогда,
По ближайшим ровным стенам
Пробежал туда-сюда.
14
Он опять: «Ты ж сам хотел
В этом деле разобраться!
А теперь уж не в удел,
Погляжу как?! Распрощаться
Нужно срочно с этим страхом
И найти немало сил,
Чтобы сам себя спросил
Ты потом с геройским махом!».
Замолчал купец со вздохом
И поправил факел тот,
Освещал совсем неплохо
Что весь улиц поворот.
15
А солдат на свой наряд
Поглядел одушевлённо
И, подняв обратно взгляд,
Что сиял чуть раскалённо,
Произнёс: «Ты прав, дружище!
Кто найдёт, коль уж не мы,
Средь людской и серой тьмы
Те