Мексиканцы внимательно слушали Джона-Грейди, который обстоятельно отвечал на все вопросы, серьезно кивали и старались никак не показать своего отношения к только что услышанному. Настоящие мужчины, хорошо знающие свое дело, по их глубокому убеждению, никогда не должны принимать на веру то, что узнают не из первых рук.
Джон-Грейди и Ролинс отнесли свои тарелки в большой эмалированный таз, полный мыльной воды, взяли лампу и перешли во вторую комнату барака, где в дальнем углу отыскали отведенные им кровати. Поверх ржавых пружин разложили матрасы, расстелили одеяла, разделись и погасили лампу. Они очень устали, но еще долго лежали в темноте, хотя вокруг все спали. В комнате остро пахло кожей, лошадьми и мужским потом. Снаружи доносилось мычание коров из очередного стада, которое только что пригнали.
А неплохие парни здесь работают, прошептал Ролинс.
Мне тоже кажется. Нормальные ребята…
Думаешь, они решили, что мы в бегах?
А не так, что ли?
Ролинс не ответил. Помолчал, а потом говорит:
А мне даже нравится, что здесь слышно коров.
Ага, мне это тоже в кайф.
А насчет Рочи он не очень-то распространялся, скажи?
Это точно.
Думаешь, это хозяйская дочка?
Скорей всего.
Хорошие места.
Неплохие… Ну ладно, спи.
Дружище!
Чего тебе?
Значит, вот так и жили ковбои в старину?
Вот так и жили…
Ну а ты сколько бы тут хотел прожить?
Лет сто. Ладно, спи…
II
Асьенда Де Нуэстра Сеньора де ла Пурисима Консепсьон занимала площадь в одиннадцать тысяч гектаров в той части штата Коауила, что именуется Больсон-де-Куатро-Сьенагас[44]. Западный край этого ранчо уходил в горы Сьерра-де-Антеохос, на высоту в девять тысяч футов, но к югу и востоку тянулась равнина – орошаемые земли с множеством природных источников, небольших озер, рек и ручьев. В озерах водились породы рыб, в других краях неизвестные. Встречались тут птицы и ящерицы, тоже обитающие только в этом благодатном оазисе, со всех сторон окруженном пустыней.
Ла Пурисима оставалась одним из немногих в этой части Мексики ранчо, которые сохранили те самые шесть квадратных лье земли, разрешенные по колонизационному законодательству тысяча восемьсот двадцать четвертого года, а его владелец дон Эктор