«Несмотря на холодность и некую жесткость, он, поистине, благородный человек», – мелькнуло в голове девушки.
«Эта женщина принадлежит мне, и никто не смеет унижать моё – будь то лошадь или мой корабль», – холодно размышлял герцог, взирая на священника с отстраненной враждебностью. Тот, в этот раз не растягивая речь, старался говорить кратко и быстро. Лишь бы поскорее отделаться от ощущения, будто стоящий напротив мужчина мысленно разделывает его на кусочки.
Диана пыталась внимательно слушать благие слова священника, однако гораздо громким оказался не голос служителя церкви, а равномерный стук сердца герцога, что раздавался под правым ухом девушки. Она, очарованная этой властной музыкой, машинально повторяла слова священника и, где надо, отвечала «да».
Наконец смуглые пальцы требовательно откинули прозрачную фату с лица Дианы. И следом, губы герцога накрыли собой нежный рот девушки. Лишь теперь, ощутив на своих губах жар, Диана поняла.
Свершилось. Теперь она – жена Дэвида Ричмонда.
Поцелуй не продлился долго, однако оставил после себя сладко-ноющие ощущения. Как только Дэвид отстранил свое лицо от жены, он следом, очень медленно, поставил Диану на ноги. Та, чуть покачнувшись, испуганно вцепилась в мужское предплечье. Герцог, обжигая взволнованное лицо жены горящим взглядом, взял её за левую ладонь. Скользнув по безымянному пальцу Дианы, Дэвид одел на него кольцо.
– Теперь ты принадлежишь мне, – глядя прямо в глаза жены, сообщил герцог.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Властно обхватив свою жену за талию, Дэвид медленно, позволяя Диане спокойно преодолеть путь самой, вывел её наружу. Солнечные лучи, приветливо выглянув из-за серых облаков, заскользили по лицам молодоженов. Диана, запрокинув голову, посмотрела на своего мужа. Тот был спокоен. Ни одной эмоции на смуглом, словно высеченным из камня, лице. Хотя нет, одна все же, появилась.
Это было раздражение.
Ибо гости, в основном, назойливые леди, обступили молодых супругов плотным кольцом. Со всех сторон слышались дружелюбные пожелания счастья. Такой контраст по сравнению со словами, прежде брошенными в соборе! Расталкивая всех, к дочери пробилась графиня Орнейская. Порывисто обняв Диану, Лилиан возбужденным шепотом обратилась к ней:
– Видимо, он настолько очарован тобой, что пропустил мимо твое позорное падение! Однако не расслабляйся, впереди еще – свадебное торжество! Уж там-то прояви себя достойно!
Отпрянув от дочери, графиня послала своему зятю вызывающий взгляд – такой, будто теперь они были с ним «на короткой ноге». В ответ герцог смерил Лилиан уничтожающим взором. Та, нервно улыбнувшись, скрылась среди других леди. Диана, раздавленная словами матери (она ведь ждала от той искренние слова поддержки), подняла на мужа