Настроение окончательно испортилось. Немного подумав, Долин направился к начальнику. Тот как раз выходил из приемной. Опер показал большим пальцем себе на грудь и раскрыл кисть руки. Начальник кивнул и отвернулся. Знак «меня вызвали на пять часов» он прочитал. Технически подчиненный с ним не разговаривал и ни о чем не предупреждал, а то, что его ждут в пять, хороший сигнал. Значит, больше часа не задержат. Молодец все же этот Долин. Настроение полковника несколько улучшилось. Прошло полтора года с нашумевшего убийства на Ждановской, где милиционеры по охране метрополитена забили майора КГБ Афанасьева, но по-настоящему МВД начало лихорадить только сейчас – война ведомств шла в открытую, и каждый день в милицейском главке были новые жертвы. Увольняли за недостаточно высокие показатели, за чрезмерно высокие и, значит, раздутые показатели увольняли тоже. Увольняли, просто посмотрев личное дело и обнаружив там старый выговор за какой-либо проступок – дело пересматривали и принимали новое решение. Да что говорить – и сам орденоносный министр и герой войны Щелоков ощущал шатание кресла под собой. В этих условиях любой конфликт с КГБ становится приговором карьере. «Зачем бы ни вызвали – буду кивать башкой, как китайский болванчик, и со всем соглашаться», – решил начальник, выходя из дома номер 38, расположившегося на старинной московской улице Петровка. На встречу к коллегам он решил пойти пешком в расчете по пути прогнать из легких следы утреннего перегара.
Ровно через час той же дорогой отправился и Долин. В небольшом подъезде правого крыла на улице Кирова его ждал какой-то офицер в военной форме – он проводил опера на третий этаж и усадил у кабинета без таблички. В пять часов дверь открылась, и Долин зашел внутрь.
В июле по отделу пополз слушок, что начальника снимают. Якобы за злоупотребление спиртными напитками. Долин не на шутку запечалился и принялся обзванивать знакомых, уволенных или уволившихся из милиции в разное время. Ничего интересного – кто-то спился, большинство работают юристами на предприятиях, один пишет сценарии, без особого, впрочем, успеха, а самый толковый – Вайншельбаум – стал адвокатом. К нему-то и направился опер.
– А тебя что, погнали уже? Или ты так, превентивно готовишься?
– Превентивно, Лева. Превентивно. Но ты же знаешь, я сюрпризов не люблю. Лучше приготовиться.
– А что там у вас вообще делается-то? Говорят, уже то ли двадцать, то ли тридцать тысяч уволено по стране.
– Не думаю, что так много, но метут с большим энтузиазмом. Задорно так метут – с огоньком. И в основном центральный аппарат – Москву. Вот только что в ГУУР уволили сразу трех замов.
– Чудны дела Твои… Слушай сюда. Адвокатом сразу не стать – придется работать юрисконсультом некоторое время. Получают они гроши. Совсем гроши. На что ты жить будешь это время? Есть у тебя заначка, накопления какие-нибудь?