– Вот, посмотри на это, – со скривившимся от плохого предчувствия лицом Клауд поднял с окровавленной земли закругленный гравированный камень на плетеной веревке. Безделушка переливалась неестественным синеватым светом, бросаясь в глаза.
Коннор присел напротив брата, внимательно разглядывая находку. Медленно сползающая с его лица улыбка показала всю серьезность ситуации. Он узнал странные руны на камне – видел их каждый божий день на протяжении нескольких месяцев. Это был амулет его учителя по рукопашному бою, хорошего друга и духовного наставника.
Невольно по телу паренька поползли мурашки.
– Это же вещь Кристофа, ты же не думаешь что они все…
– Эрика этому не обрадуется, – перебил юношу на полуслове брат, задумчиво рассматривая найденную вещицу. – Думаешь, у них были шансы?
– Я не знаю по поводу их шансов, зато я знаю, где их лагерь, – тихо произнес кучерявый парень, смотря куда-то в сторону.
– Что ты имеешь в виду? – Клауд не смог сдержать удивления и вопросительно уставился на брата. Когда он поднимал брови, создавалось ощущение, что шрам вот-вот разойдется.
Коннор молча указал рукой на виднеющийся край шатра, нелепо торчащий над разросшейся зеленью.
– Что здесь произошло?! – оторопел Клауд при виде погрома и разодранных палаток. Вспыхнувшая злоба лишила его обыденного равнодушия. – Какого черта они вообще решили остановиться в этом месте?! – Мужчина со злостью пнул железную кружку так, что та со звоном отлетела на другой край поляны. – Почему они не почувствовали приближающейся опасности!? С ними же был Кристоф!
Пока Коннор осторожно ступал меж разбросанного хлама, досконально изучая место битвы, взбешенный светловолосый воин голыми руками разорвал полог шатра.
– Они все обнесли! Стервятники чертовы!
Впервые за долгое время юноша начал узнавать родного брата в чудовище, которое с недавних пор обосновалось в его теле. Справедливый, живой, с ясностью в глазах – то был настоящий Клауд, бесстрашный и полный решимости. Подобные внезапные перевоплощения в нем вселяли в Коннора надежду, что не все потерянно и старшего брата еще можно спасти от самого себя. Для кучерявого мальчишки его злобные выкрики звучали как давно забытая музыка. Он уже успел смириться с холодным и размеренным тоном брата, отвечающего только односложными фразами. Но сейчас Клауд будто снял маску и снова стал самим собой. Это было потрясающее ощущение.
От