Бритоголовый достал что-то из кармана и, схватив полуживого беглеца за волосы, бесцеремонно запихнул ему в рот предмет, находившийся в руке. Тот сразу же начал кашлять, хватаясь за свое горло ослабевшими руками, и через несколько мгновений обмяк, словно желе – повис на собственных волосах в руке противника.
Бритоголовый мужик напоминал бессердечного кукловода, расправлявшегося со своей куклой. Он немного ослабил хватку, и бездыханное тело тяжело упало на землю.
«Господи, они добили его…» – эта мысль повергла меня в шок, а из глаз градом хлынули слезы.
– Так, давай бери его, и пойдем обратно, – почти безразлично произнес желтоглазый убийца, потирая лысый череп. – Мы и так уже много сделали.
Несмотря на свои габариты, огромное существо двигалось довольно проворно и ловко. Чудовище без колебаний схватило обездвиженное тело и потащило в сторону зарослей. Окровавленный бедняга, теперь уже мертвый, в его руках походил скорее на семилетнего мальчика, чем на взрослого человека. Насколько он был мал и ничтожен, по сравнению с этой тварью.
А бездушный головорез так и стоял на месте, сверля своими глазами-фарами залитою кровью траву.
– Чуешь? Человеком воняет, – размерено, практически шепотом произнес он, медленно поворачивая голову в мою сторону.
От его слов меня пронял непередаваемый ужас. Я замерла на месте, боясь даже вздохнуть, не то, чтобы просто пошевелиться. А сердце заколотилось как бешеное, отдаваясь стуком в ушах, что, казалось, его было слышно на десятки метров.
Огромное существо повернулось в сторону убийцы:
– Тут везде ими воняет. Перестань.
Еще бы чуть-чуть, и я не успела бы зажать рот руками, чтобы не заорать от страха: голос огромного существа прозвучал как скрежет по металлу, жирный, с неестественно низким басом. Этот звук можно было сравнить только с гулом тысячи неисправных механизмов – ужасной какофонии звуков.
Чудовище, не задерживаясь, двинулось дальше, и скоро совсем скрылось в темноте, в отличие от своего товарища, который так и пытался разглядеть меня в кустах терновника.
Я лежала на куске отсыревшей ткани и смотрела на пламя огня.
Когда убийцы скрылись из виду, я решила вернуться в заброшенный лагерь подальше от греха и непроглядной темноты. Дорогу туда пришлось искать практически наощупь при свете бледного полумесяца, но я справилась, и поэтому могла предаться отдыху хотя бы на время: собрала кострище, расстелила самую сухую подстилку, что смогла найти, и села греться у огня, пытаясь оживить околевшие пальцы рук и ног. Живот урчал как заведенный тракторный мотор, и я лишь молилась о том, чтобы те твари не услышали этих звуков.
Сколько человек может жить без еды? Неделю, две?
Ночь обещала быть долгой. Мысли не давали мне покоя, кружась