– Нет.
– Может, он в другой стороне?
– Может, – поддакнул Макс.
Мне стало интересно, интересно по-настоящему. Я верил сыну – где-то в крепости есть Страшный дом. Обычно все заявления Макса, даже смешные и нереальные, оказывались правдой. Просто правдой двухлетнего ребёнка, переданной доступными ему средствами.
Страшный дом. Ничто не способно напугать так сильно, как озвученные детским голосом странные вещи.
– А чем он тебя испугал?
– Там было темно. И грязно.
– Вы ходили с мамой по комнатам?
– Да.
Тропинка вывела к подвесному мосту у автостоянки, откуда большинство туристов начинали свой путь к цитадели.
– К пушкам, хочу к пушкам! – затребовал сын.
Ладно, решил я, спрошу потом у Марины. Найдём Страшный дом, никуда не денется.
К пушкам мы попали через «звезду», со смехом и улюлюканьем. Я поддался Максу, а он с неподдельной радостью победил в гонке на самокатах.
Пока Макс заряжал зенитное орудие шишками-снарядами, инспектировал пушки шестнадцатого века и отгонял от гаубиц голубей, я набрасывал в блокноте историю о проклятом острове, гнев которого могли сдержать лишь лошади, попавшие на клочок суши с потерпевшего крушение французского парусника.
На лавочку кто-то подсел.
Он. Ненастоящий дядя.
Я заметил его не сразу, но когда поднял голову в поисках Макса, по подсказке периферийного зрения понял, кто сидит рядом. Высокий, неподвижный, со спрятанными в карманы болоньевой куртки кистями рук, в чёрных брюках и чёрно-белом шарфе.
Я вспомнил данное себе обещание: поговорить с Ненастоящим дядей, если встречу его ещё раз. Но меня что-то останавливало. Я глянул на Макса в поисках поддержки, повода уйти – если сыну наскучили пушки, то мы… И чёрт с ним, с обещанием!
Стоя на лафете зенитки, Макс увлечённо крутил маховик.
Я мелко кивнул – да будет так. Повернулся к Ненастоящему дяде.
– Добрый день… Прошу прощения…
Он поднял веки, обратил ко мне бледный скуластый профиль с уставшими бесцветными глазами.
– Да? – Его голос тоже был уставшим и бесцветным.
– Я знаю, это прозвучит глупо… – тянул, подбирая слова, я, – но на прошлой неделе я видел вас в парке… возможно, и вы меня видели… нас с сыном…
Он смотрел на меня, ни одним мимическим движением не подтверждая и не отрицая мои слова.
– Я пишу рассказы… – Я глянул на блокнот, как на неоспоримое доказательство сказанного.
– Рассказы? – сказал Ненастоящий дядя. – То есть выдуманные истории?
– Что-то, конечно, я беру из жизни, типажи, ситуации… но да, главную работу делает воображение.
Он кивнул.
– Мне интересны необычные, запоминающиеся люди, – сказал я.
– То есть чудики? – без эмоций спросил Ненастоящий дядя, будто прочитал мои мысли.
– Нет… я не это…
– Не переживайте, всё нормально. Мне тоже в какой-то мере интересны люди, вернее, их пересечения.
Он