На удивление Саффи ничем не выдала своей печали по поводу разлуки. Наоборот, была даже несколько суховата. Лишь напутственно махнула рукой брату и просила беречь себя.
Риз понимал её – выказывать на людях слабость сильный вождь не мог себе позволить, а ей очень хотелось быть сильной. Додиан исподволь наблюдал за ней, словно искал повод для причины усомниться в королеве. Магу с грустью подумалось, что ввязавшись в эту войну, им во всех и вся придётся подозревать, если не измену, то неприятие. Вот она – цена власти.
– Что загрустил? – Цера мягко провела рукой по серой гриве коня, прошептав ему что-то на ухо, от чего он приветливо замотал мордой. – Печаль плохой спутник в дальней дороге.
Норовистый конь поначалу не хотел признавать женщину своим хозяином. Строптивый жеребец, привыкший носить на спине тяжёлого всадника, от которого пахло мужчиной, нехотя позволял ездить на себе слабой, по его мнению, тётке, не спеша слушаться команд. Цера не стала с ним церемониться, и два дня гоняла его до изнеможения, сняв седло, и периодически сдавливая ему рёбра своими сильными ногами так, что тот едва дышал. При этом ни разу не ударила или повысила голос. Наоборот, разговаривала ласково и кормила с руки морковкой.
– Да так. – юноша оторвался от своих мыслей. – Похоже, придётся идти тем же путём, что два года назад шёл в Сагрн. Забавно.
– Мне тоже придётся идти по местам, по которым я, – тут она ухмыляясь, глянула на мальчишку, – "хаживала".
– Грабила? – почти равнодушно спросил Риз. Варварка есть варварка, что с неё взять.
– Грабила. – глаза женщины заблестели от воспоминаний о былых, славных деньках.
Снег под ногами воинства похрустывал, превращаясь в серую кашу. Тяжелогружённые телеги варваров, влекомые мохнатыми животными, поскрипывали громадными колёсами. Одетые в волчьи и медвежьи шкуры люди, привычно шагали по дороге, постепенно превращая её в месиво.
– Попила кровушки? – буркнул юноша.
– Так, маг. – Цера решила расставить всё по своим местам. – Давай начистоту. Мы на войне. Война – это кровь, грязь, грабёж. Согласен?
Риз хмурясь, молчал. Он знал, что хочет сказать ему соратница, и был с ней согласен, но ему это не нравилось. Слишком много смертей отделяло его от цели, которую он себе наметил.
Варварка за время знакомства уже научилась понимать мальчика, так сильно отличавшегося от любого из её соплеменников. Поначалу, в её голове никак не укладывалось многое из того, что огорчало юного мага. Его слова о жизни без насилия, граничили с глупостью, но постепенно, наблюдая за ним, она постигала смысл его слов.
Как-то, много лет назад, в одном из набегов они убили, говорившего подобное, старика в ограбленном ими селении. Старик, облечённый в белое, был слаб и немощен, и его речь скорее походила на мольбу о пощаде и не произвела на варваров впечатления, и его седая голова отделилась