– Он принял решение, – прошептала миссис Фицгиббонс, но это и так было ясно.
Решение Маккензи тоже было очевидным: великан, который так заинтересовал меня перед началом приема, наконец-то зашевелился и неторопливо принялся расстегивать ремень. Два телохранителя взяли девушку за руки и развернули спиной к Колуму и ее отцу. Она заплакала, но молчала. Толпа наблюдала за происходящим с жадным любопытством, характерным для публичных экзекуций и свидетелей трагедий. Неожиданно из задних рядов раздался чей-то голос.
Все обернулись. Миссис Фицгиббонс еще сильнее вытянула шею. Я не понимала слов – человек говорил по-гэльски, – но голос узнала: глубокий и мягкий, он выговаривал слова, опуская согласные в конце.
Толпа расступилась, и Джейми Мактавиш вышел в центр зала. Он почтительно склонил голову перед Маккензи и снова заговорил. Слова его, кажется, вызвали некоторые разногласия между Колумом, Дугалом, писцом и отцом девушки.
– Что происходит? – спросила я у миссис Фицгиббонс.
Мой пациент выглядел значительно лучше, но был по-прежнему очень бледен. Он где-то раздобыл чистую рубашку; пустой рукав был заткнут за пояс килта.
Миссис Фиц наблюдала за действом с интересом.
– Парнишка предлагает понести наказание вместо нее, – бесстрастно выговорила она, стараясь посмотреть через голову человека, стоящего перед ней.
– Что? Но ведь он ранен! Они ни в коем случае не должны соглашаться!
Холл гудел от голосов, но я старалась говорить как можно тише.
Миссис Фиц покачала головой.
– Не знаю, милая. Они об этом и спорят. Видите ли, принять удар на себя позволительно для человека из ее клана, но он не принадлежит к клану Маккензи.
– Не принадлежит? – удивилась я, так как до сих пор полагала, что все мужчины, которые привезли меня сюда, являются членами этого клана.
– Конечно, нет, – возразила миссис Фиц нетерпеливо. – Разве вы не видите, какой у него тартан?
Я, разумеется, теперь увидела – поскольку она мне на это указала. Джейми носил тартан в коричневых и зеленых тонах, но оттенки были иные, чем у остальных мужчин на приеме: коричневый цвет очень темный – как древесная кора, и оттенен тонкой голубой полоской.
Решающее слово, по-видимому, было за Дугалом. Затруднение разрешилось, толпа утихла, и все подались назад. Стражи отпустили девушку, и она тотчас скрылась в толпе, а Джейми выступил вперед и занял место негодницы. В ужасе я смотрела на то, как стражи берут Джейми за руки, но он что-то сказал по-гэльски великану с ремнем, и его отпустили. Как ни странно, на лице у Джейми расплылась широкая и дерзкая улыбка. Великан ответил Джейми такой же улыбкой.
– Что он сказал? – спросила я у своей переводчицы.
– Он выбрал кулаки вместо ремня. Мужчина вправе выбирать, а женщина – нет.
– Кулаки?
На