Впрочем, это мы такие культурные и пытаемся описать их чувства приятным глазу и слуху литературным языком, они же выражались гораздо более прямо и более несдержанно, причем, зачастую нецензурно (да что там зачастую – вообще всегда!).
У Аполлинария до сих пор сохранилась с двумя из них (Анжелой и Эллой) связь. Сейчас только по телефону – поскольку он резко выбыл из разряда перспективных парниш и если в ближайшее время не восстановит свои позиции, то они и трубку брать перестанут. Впрочем, пока что они все еще надеялись рано или поздно занять место Полины при Аполлинарии и не торопились окончательно сжигать все мосты.
Итак, через девушек Аполлинарий узнавал все последние новости, а они – непосредственно от самой Полины через Жанну.
После внезапного отъезда Полины с богатеньким швейцарцем Жанна сразу же объявила себя ее лучшей подругой, а заодно и растрепала Полине, что Анжела и Элла страшно на нее злы. Зато сама она – абсолютно на стороне Полины и ни на что не претендует, а просто Полина интересна ей, как личность.
Но мы-то прекрасно понимаем, какие чувства двигали Жанной, что, конечно, совсем не отменяет того факта, что, действительно, вскоре Полина стала перезваниваться только с ней. А та научилась так точно угадывать Полинино настроение и так умело и ненавязчиво выспрашивать все подробности, что могла уже доподлинно сказать, что творится в Швейцарии, и какие перспективы у ее «подруги» удержаться рядом с богатеньким жирным швейцарским престарелым теленочком.
Так вот, согласно последним сплетням от Жанны, дела у Полины на сегодняшний день шли не очень. Вожделенный швейцарский рай оказался чересчур требовательным к претендентке на замужество и одновременно чересчур скаредным и жадным.
А Полина уже испробовала на швейцарце все свое искусство (которое не очень-то и помогло), и теперь с затаенным ужасом ждала, когда ее попросят обратно в Москву. И впрямь, с точки зрения швейцарца он уже за все с ней расплатился, а уж количество подарков, сделанное им своей новой русской девушке, давно перешло все мыслимые границы.
Когда Жанна в последний раз говорила с Полиной по телефону, в голосе той явственно сквозила тоска и отчаяние. И было отчего! «Подарки – это, конечно, замечательно (при условии, что их не отнимут на таможне по запросу швейцарца – ведь от него всего можно ожидать!), но жить-то на что-то надо. И если бы она не выкинула такой фортель с Аполлинарием, то сейчас имела бы вполне ощутимый и постоянный доход от этого страстного мачо, готового ради нее даже биться с целой ротой китайцев! А может, и вообще – вышла бы за него замуж, отогнав его дуру-жену».
Когда об этих словах по секрету донесли Аполлинарию (с момента разговора между Жанной и Полиной прошло всего три дня, и Полина все еще оставалась при швейцарце), у него внезапно зародилась шальная надежда.
Надежда была немного абсурдна и попахивала авантюрой, но чем черт не шутит? Идея была проста: коли