Глава вторая. Рогоносец
Целых полтора месяца понадобилось Аполлинарию, чтобы хоть как-то почувствовать себя вновь воскрешенным. Врачи «Склифа» не жалели сил и средств (само собой, деньги были именно Аполлинария и его родителей – но так, негласно, в виде безвозмездной дружеской помощи), чтобы поставить его на ноги и подремонтировать до приемлемого состояния.
Мама Аполлинария забросила все дела и посвятила себя исключительно сыну, днями и ночами просиживая возле него, утешая и кудахча, подобно большой толстой курице-несушке – сердобольной и несущей яйца одно за другим.
Она форменно не жалела себя и для начала обеспечила достойное и калорийное пятиразовое питание не только сыну, но и всем лежащим вместе с ним в палате. В больнице Аполлинарий находился ровно десять дней – столько времени врачи собирали его конечности и кололи антибиотики, чтобы предотвратить внутренние воспаления, от которых Аполлинарий мог уже не оправиться.
Неизвестно, что больше помогло – искусство эскулапов или же материнская забота, да только через десять дней опасность миновала, и Аполлинарий был торжественно перемещен под очий кров – поближе к еде и теплым прогревающим ваннам.
Дилеммы, куда его везти, не существовало – только к родителям! И точка! Ведь в его личной квартире все еще жила эта стерва, эта выскочка, эта падшая девка, которая так опозорила все семейство Замбиния и довела их любимого сыночка почти что до инвалидности! А у родителей – тишина, покой, и мама с пирожками, и кофе в постель. Словом – красота, и вот бы всем так! И хоть Аполлинарий и горел лютой страстью прямо сейчас броситься в праведный бой с женой-изменницей, но уговоры сделали свое дело (а также здравый расчет: «Ну, куда ему сражаться, будучи таким калекой – ведь и передвигаться толком не может, а лишь истошно орать!»), и родительский дом принял его заботой и лаской.
В итоге через месяц пребывания под маминой опекой Аполлинария было не узнать – к моменту окончательного снятия гипса он поправился на целых двенадцать килограммов, раздался в животе, словно большой наполненный воздухом розовый надувной слон, и приобрел лицо круглое, довольное и даже несколько одухотворенно-поэтическое.
Что ни говори, а отсутствие нервотрепки, излишних амурных переживаний и барахтания с любовницами в постели может изменить человека – и еще как!
Кроме изменений во внешности, Аполлинарий теперь был готов лицом к лицу встретиться со своей обидчицей – неверной женой, да только вот незадача – к тому времени Вера уже окончательно съехала на съемную квартиру от Высоковского и видеть Аполлинария не то, что не хотела, но даже и не допускала мысли о какой-либо (пусть даже случайной) встречи с ним.
А это могло означать только одно (и в данном контексте полностью соответствовало действительности): «Аполлинарий – хоть он еще формально и Верин муж – не нужен ей совсем, она его презирает