Он стал доставать из небольшого меха свитки и класть на стол. Много, десятка два с половиной.
– Книги! Ах ты… сокровища… – прошептала я, придерживая своё богатство, чтобы не покатилось со стола.
Вот это подарки, вот это здорово, вот это спасибо тебе, Арий.
– А… цифири нету среди них? – спросила я, взглянув на него.
– Ты цифири хочешь?
– Да я… Я не доучила ещё… Ты давеча звёзды мне на небе показывал, так я будто старых знакомых увидала, вроде и не помню ничего, а будто знаю. Так и с цифирью. Но они мне будто улыбнулись, мелькнули и пропали…
– Вон что… не подумал я, так привезу, Яй, завтра же. И объясню, напомню всё. Я знаю, как ты… словом, завтра исправлюсь. А теперь вот тебе развлечение. И Эрику накажу, чтобы давал задания вот из этих. Быстро всё освоишь заново.
Тут в дверь постучали и заглянула Зигалит.
– Не ложитесь, хозяйва-а? Идё-ом, повечеряем.
Мы с Арием посмотрели друг на друга, уходить не хотелось, но и отказывать хозяйке нехорошо. Поэтому мы поднялись и последовали за ней.
– А чтой-то так сиде-ели? Давно рази жена-аты, што полюбиться не похотели? Али поссо-орилися? Из-за энтого, черноватого? Што Эрбин днём согна-ал? ты, Арик, сердца-от не держи-и, Аяя, женщина краси-ивая, конешна липнуть. А как же? Ты привыкай…
Я и не подумала в этом смысле об Орсеге, но и будь так, Арий сам сказал, что ничего не ждёт от меня. То, что Эрбин вчера назвал меня женой Ария, так это для простоты, как я поняла, потому и спорить не стала, Зигалит безразлично, кто я, лишь бы не зарилась на её дорогого золотоносного мужа…
Но Арию упоминание об Орсеге, почему-то не понравилось, он ничего не сказал, но сделался как-то сух и холоден, как зимний ветер, перестал глядеть на меня, искрясь, даже складка меж бровей присохла. Мне было невдомёк, что с ним такое, почему он из оживлённого и весёлого стал вдруг таким. Будто светило солнышко, и закрылось серой тучей.
Я и сей день не поняла и перестала думать, сразу после вечери Арий улетел, быстро сказав напоследок: «До завтра!», я же отправилась спать, умывшись над медной лоханью, расчесала и переплела волосы в косы, что ж, спать, так спать, жаль, конечно, что нет тут такой лохани, как в покоях у Кратона, чтобы выкупаться, и размякшей, и тёплой лечь в постель рядом с ним… Теперь я совсем одна, и как согреться в этой большой постели, кажущейся сыроватой, хотя, может быть, так и есть, потому что воздух здесь, в Вавилоне влажный, не в пример Кеми. Здесь днём – душно, ночью сырость. И вроде прохлады нет никакой, а я мёрзну.
За вечерей Эрбин пообещал завтра показать мне город.
– Покрывало плотнее наденьте, – сказал Арий.
– Заче-ем эта-а? – деланно удивилась Зигалит, выгибая брови, одна крючочком, другая – кривым крючочком. Даже брови у неё лгут…
– Чтобы толпа зевак не собралась за ней, – ответил Арий. – Знакомое дело.
– Па-аду-умаешь, раскрасави-ица, –