Ее дом – длинное одноэтажное здание, свежепокрашенное, на окнах ящики с геранью. Лена не приглашает Кела внутрь, а ведет в обход дома к низкой постройке из грубого камня.
– Пыталась оставить ее щениться в доме, – говорит, – но куда там. Пожелала в хлеву. В конце концов я решила, что беды не будет. Стены тут толстые, холод не проберется, а замерзнет – дорогу знает.
– Вы этим с мужем занимались – скотиной?
– Было дело, ага. Молочной. Хотя тут не держали, не. Это старый хлев, ему век-другой. В основном мы тут хранили корм.
В хлеву сумрачно, освещен он только мелкими высокими оконцами, и Лена права насчет стен – здесь теплее, чем Кел предполагал. Собака лежит в последнем стойле. Они присаживаются на корточки, Нелли остается на почтительном расстоянии; заглядывают внутрь.
Собака-мать – рыжая с белым, свернулась в просторном деревянном ящике вокруг пищащей кучи-малы щенят, елозящих друг по дружке, чтобы подобраться поближе.
– Славный помет, – замечает Кел.
– А вон тот заморыш, о котором я обмолвилась, – говорит Лена, протягивает руку и выхватывает толстого щенка в черных, рыжих и белых пятнах. – А теперь гляньте, как вымахал.
Кел тянется, чтоб взять щенка, но собака-мать приподнимается, из груди ее прет тихий рык. Остальные щенки потревожены, яростно пищат.
– Дайте ей минуту, – говорит Лена. – Она не так хорошо воспитана, как Нелли. Я ее всего несколько недель как взяла, не было времени научить манерам. Как увидит, что сестра ее не против вас, так и мировецки все будет.
Кел оставляет в покое щенков и принимается возиться с Нелли, а та впитывает это с радостью, лижется и виляет хвостом. И действительно: собака-мать укладывается обратно среди щенков, а когда Кел поворачивается к ней, позволяет ему взять заморыша у Лены – всего лишь приподнимает губу.
Глаза у щенка крепко закрыты, голова болтается на шее. Он глодает Келу кончик пальца крошечными беззубыми деснами, ищет молоко. У него рыжая морда и черные ушки, по носу белый сполох, на рыжей спине черное пятно в форме драного флага. Кел гладит мягкие вислые уши.
– Давно мне такого не перепадало, – говорит он.
– Хорошо с ними, это да, – говорит Лена. – Мне-то щенки ни к чему были – да и две собаки, если уж на то пошло. Хотела одну, вот и взяла Нелли из приюта – их обеих оставили на обочине. Те, кто взял Дейзи, не удосужились ее стерилизовать, а когда она забеременела, вернули в приют. Приют позвонил мне. Сперва я отказалась, но потом подумала – а чего нет-то? – Сует руку в ящик, пощекотать щенку лоб пальцем; щенок слепо тычется ей в ладонь. – Принимаешь, что само в руки идет, наверно.
– Обычно не кажется, что есть выбор, – соглашается Кел.
– И конечно, щенки эти – дикая смесь. Одному богу известно, кто их возьмет.
Келу нравится, как она держится с ним рядом – не подается