– Я думаю, забрали его.
– Похитили типа?
Кивок.
– Так, – осторожно выговаривает Кел. – Есть догадки – кто?
Трей сейчас каждой своей клеточкой сосредоточен на Келе. Говорит:
– Вы б могли выяснить.
Миг тишины.
– Малой, – бережно говорит Кел, – скорее всего, мамка твоя права. Из того, что все говорят мне, люди в основном уезжают отсюда, как только вырастают.
– Он бы мне сказал.
– Твой брат еще подросток. Они вот такую тупую херню устраивают. Я знаю, это больно, если вы крепко дружили, но рано или поздно он подрастет и поймет, что говенно поступил. И тогда выйдет с тобой на связь.
Упрямый подбородок каменеет.
– Он не сбежал.
– Есть причины для такой уверенности?
– Точно знаю. Не сбежал он.
– Если ты о нем беспокоишься, – говорит Кел, – тебе надо в полицию. Понимаю, что мама не хочет, но ты и сам можешь. Принять заявление от несовершеннолетнего они имеют право. Заставить твоего брата вернуться домой, пока он сам не будет готов, им никак, но повозиться, чтоб ты из головы мог выбросить, – вполне.
Трей смотрит на него так, будто не верит, что кто-то настолько недалекий все еще дышит.
– Что? – уточняет Кел.
– Гарды[22] ничего не будут делать.
– Будут-будут. Это их работа.
– От них, бля, никакого толку. Вы давайте. Вы расследуйте. Сами увидите: он не сбежал.
– Я не могу расследовать, малой, – говорит Кел еще мягче. – Я больше не легавый.
– Все равно давайте. – Трей возвышает голос. – Делайте вот это все, что вы сказали, – когда ищут людей. Поговорите с его дружками. Последите за домами.
– Я мог все это, потому что у меня был жетон. А теперь нету, и никто не станет отвечать мне на вопросы. Начну следить за чьим-нибудь домом – сам же и окажусь под арестом.
Трей его даже не слышит. Стискивает валик в кулаке, подняв высоко, как оружие.
– Прослушайте их телефоны. Проверьте его банковские карточки.
– Малой. Даже если я был легавым, был я им не здесь. У меня нет здесь друганов, кого можно попросить об одолжении.
– Тогда сами давайте.
– Как по-твоему, похоже на то, что у меня тут есть возможности…
– Тогда еще что-нибудь давайте. Что-нибудь.
– Я на пенсии, малой, – все еще бережно, однако решительно произносит Кел. Не хочет оставлять малому надежду. – Ничего не могу тут поделать, даже если б хотел.
Трей швыряет свой валик через всю комнату. Срывает с себя старую Келову рубаху, пуговицы летят во все стороны, и сует ее поглубже в банку с грунтовкой. Замахивается и вмазывает капающей рубахой в отсеки бюро, вкладывает в бросок весь свой вес. Бюро опрокидывается. Трей выбегает.
Бюро изгваздано. Кел поднимает его и стирает крупные плюхи грунтовки той же рубашкой – все равно ее в утиль, с таким никакая прачечная не справится. Затем мочит тряпку и смывает оставшееся. К счастью, грунтовка на водной основе, но