На берег всплывет
Из бездны вод,
Как рыба, блеснет
И канет обратно
В бездну вод.
Оно принесет
Не власть и не меч —
Великую Вещь.
Король возжелает
Его захватить
И во зло обратить.
Сокровище снова
На миг всплывет
Из бездны вод,
Как рыба, блеснет
И канет обратно
В бездну вод.
Ценой его станет
Не власть и не меч —
Великая Вещь.
Центурион Тридцатого легиона
Перевод Г. Кружкова
Городу, роду и племени
Жизнь отмеряет века,
Для бесконечного Времени
Век у них, что у цветка.
Но раскрывается снова
Цвет, лишь сойдут холода:
Так на руинах, из праха земного,
Вновь растут города.
У распустившейся лилии
Воспоминаний нет,
Что за ветра сгубили
Лилии прежних лет.
Радостно и уверенно
В мире цветет она,
Знать не зная, что ей отмерена
Лишь неделя одна.
Так милосердное Время
Жалует нам с тобой
Не знаний тяжкое бремя,
А только порыв слепой.
И мы, не веря в забвение,
Твердим и в краю теней,
Что наши деянья и наши творения
В мире всего прочней.
В тот раз Дан что-то не доучил по-латыни, и его не пустили гулять, поэтому Уна отправилась в Дальнюю Рощу одна. На западной опушке этой рощи в дупле древнего бука хранилась большая катапульта Дана со свинцовыми зарядами, которую смастерил для него старик Хобден. Они называли это место Волатеррами – в честь крепости, упоминаемой в «Песнях Древнего Рима»:
От грозных башен Волатерр,
Что некогда воздвиг
Какой-то древний великан
Для доблестных владык…
Они были этими «доблестными владыками»; а с тех пор, как Хобден навалил кучу хвороста между деревьями, превратив гребень холма в настоящую твердыню, он сделался для них тем самым «древним великаном».
Уна проскользнула сквозь потайной лаз в ограде и встала над обрывом, приняв самый доблестный вид, какой только могла. Сверху ей был виден Волшебный Холм и все изгибы реки, вьющейся между лугами и посадками хмеля – от самого Веллингфордского леса до домика Хобдена возле кузницы. Юго-западный ветер (на вершине Волатерр всегда ветрено) дул со стороны лысого холма, на котором стояла Чериклекская ветряная мельница.
Шум деревьев и гул ветра в ушах всегда волнуют, наполняют душу тревогой: вот почему, когда стоишь на Волатеррах, строки из баллад сами слетают с губ, смешиваясь с голосами ветра и леса.
Уна достала из тайника катапульту Дана – по правде говоря, это была просто-напросто рогатка – и приготовилась достойно