– Не знаю, – признался он.
– Это предок моего отца. – Она улыбнулась. – Он был фермером. Тут везде по большей части находились фермы.
– У него была своя земля?
– О нет. Почти вся деревня Пасси принадлежала нескольким крупным землевладельцам. Мой прадед арендовал участок. Но еще он держал стадо коров. С тех пор мы отсюда не уезжали. То есть… кроме моего отца. Мы даже не знаем, куда он подался… – От Тома не ускользнуло то, с какой грустью Эдит говорит об отце.
– Ваша семья продолжала жить фермерством?
– Мой дед был конюхом в шато на краю Пасси. Мой отец работал в доме одного торговца, пока все не бросил.
Они двинулись дальше по улице под красивыми каштанами. Вскоре они подошли к зданию, на чердаке которого поселился Тома.
– Вот здесь я снимаю комнату, – сказал он.
– Хорошее место.
Он подумал о крохотной каморке, где ему едва хватает пространства, чтобы вытянуть ноги.
– Неплохое, – сказал он. – К сожалению, хозяин не позволяет приводить женщин.
– Я приличная девушка и не пошла бы к тебе, даже если бы ты пригласил меня.
И они зашагали дальше.
«Я же получаю неплохие деньги у месье Эйфеля, – думал Тома. – Можно было бы снять комнату получше, если бы я не отдавал весь заработок матери…» С такой моральной дилеммой он раньше не сталкивался.
– А где ты живешь? – спросил он.
– Мать живет рядом с воротами Ля-Мюэт, – довольно расплывчато ответила Эдит, – тетя Аделина в противоположной стороне. Я ночую то у одной, то у другой.
Не доходя до лицея Жансон-де-Сайи, они повернули направо и вскоре оказались на торговой улочке, где нашли кафе, чтобы присесть и передохнуть. Эдит заказала чай и пирожное.
– Я хорошо провела день, – сказала она. – Но теперь мне пора идти к тете.
– К той, что работает на стряпчего?
– На месье Нея, – уточнила она почтительным тоном.
– Было бы интересно посмотреть на такую важную персону.
– Все, мне пора. – Эдит резко поднялась.
– Когда мы встретимся опять?
– Вечер среды подойдет.
Потом она ушла.
Так их свидания продолжались несколько недель. По средам Эдит убиралась с матерью в лицее, после чего они расставались, и Эдит шла ночевать к тете Аделине. Тома встречал ее, они заходили куда-нибудь и разговаривали. Потом она разрешала Тома проводить ее, но только часть пути, никогда до самого конца. По воскресеньям он навещал родителей, однако пропускал эти визиты, если Эдит соглашалась провести с ним выходной, и тогда они с удовольствием бродили по городу. Было ясно, что пока Эдит не хочет более близких отношений, и Тома соглашался подождать. Он полагал, что в ней говорит уместная в таких обстоятельствах осторожность. Но еще у Тома складывалось впечатление, будто в жизни Эдит есть стороны, которые пока оставались закрытыми для него.
В октябре Тома сделал для себя два открытия насчет башни Эйфеля, и