Старик оказался последним. Волнуясь, он пытался отстегнуть ремень, но руки, мелко подрагивая, отказывались слушаться.
– Пока ты будешь так штаны стягивать, твоя баба замерзнет, – гоготал Егор Копыто.
Кирьян поднял револьвер. Раздался отчаянный женский вопль.
– Кем ты работаешь, дед?
– Я бухгалтер.
– Ах, вот как... Значит, дело с деньгами имеешь?
– Работа у меня такая.
– И на кого же ты работаешь?
– На фабриканта Тараса Тимофеевича Юдина, – негромко выдавил из себя старик.
– Чем же он занимается?
– У него свой кирпичный завод.
– Он богатый человек?
– Да, он состоятельный человек, и дед его, и отец – все они были фабрикантами.
– Где же находится этот кирпичный завод?
– В Бескудникове.
– Когда будет зарплата?
– Через четыре дня.
– Где хозяин хранит деньги?
– Обычно у себя в сейфе.
– В сейфе еще что-нибудь есть?
– Там он хранит семейные сбережения.
– А ты молодец, умеешь нравиться... Ладно, объявляю амнистию, это большевики не умеют прощать, а мы, жиганы, люди с пониманием, так что живи, дед! Барышня, – спокойно обратился Курахин к девушке. Глаза у нее были широко открыты, полны ужаса. – Извините, что причинил вам неприятности. Но что поделаешь, работа у нас такая, как говорит бухгалтер. Вас более никто не тронет. Обещаю! Это вам сам Фартовый Кирюха говорит! – Повернувшись к жиганам, добавил: – Пойдем отсюда. Бабу не трогать, – гулко стучали его быстрые шаги по коридору. – Узнаю – убью!
– Что мы, не понимаем, что ли! – едва успевал за паханом Егор Копыто.
– Где народ? – кричал Кирьян, отворяя одно купе за другим.
– Все вышли на перрон, когда поезд остановился, – оправдывался Егор.
– Идите сюда! – восторженно крикнул с противоположного конца вагона белобрысый жиган. – Здесь их полное купе!
– Кирьян, – негромко сказал Копыто. – Пора уходить. Скоро здесь будет охрана и железнодорожники.
– Эх, Егорушка, – почти в отчаянии вздохнул жиган. – Не даешь ты мне позабавиться!
Бесшабашный и веселый взгляд Кирьяна натолкнулся на испуганные лица мужчин и женщин. Прижавшись друг к другу плечами, они в тесноте словно искали спасение.
– Знаете, кто я такой? – неожиданно спросил Кирьян, уставившись в плотного круглолицего мужчину в кепке.
Встретившись с жиганом глазами, тот неловко улыбнулся и поспешно стянул с макушки головной убор.
– Здрасьте!
Губы мужчины растянулись в заискивающей улыбке. Лицо пассажира показалось Фартовому знакомым. Так поспешно стягивать головной убор приучены только каторжане, нежданно столкнувшиеся с начальством. Отсюда и заискивающий взгляд и стремление расположить к себе всякого собеседника.