Опомнись, Филомена!. Татьяна Коростышевская

старой девой и буду нянчиться с твоими пухлыми детишками?

      – Эх, жалко, что у меня только один брат и его я уже пообещала Филомене. Хотя… Тебе нравится Эдуардо?

      – Ни в малейшей степени, – заверила Карла и выдвинула из-под своей кровати сундук. – Нам понадобятся маски.

      – А как мы выйдем?

      – Как те, кому нечего терять, – хихикнула синьорина Маламоко и протянула подруге белую маску Дамы.

      Маура с удивлением наблюдала, как из сундука появляется связка отмычек, черный, за ним белый плащи, треугольная шляпа с плюмажем, трость.

      – Ты переоденешься мужчиной?

      – Можно и так сказать. – Синьорина Маламоко набросила поверх своего обычного черного, с высоким, до подбородка, воротником платья мужской плащ, надела на голову шляпу, а на лицо – напоминавшую кошачью морду Ньягу[1]. – Я готова, булочка, поторопись.

      Отмычка в замке провернулась без звука. Обе отмычки, в обоих замках. Девушки вышли через парадный ход.

      – У тебя припрятана гондола?

      – Маура, ну как, по-твоему, возможно «припрятать» гондолу? – фыркнула Карла, запирая за ними двери.

      Она отрывисто свистнула, всматриваясь в темноту канала, и вскоре послышался плеск весла.