– Так нареките ее сами, минутное дело.
– Если ее уже крестили…
– Где? Или вы втихую организовали подводную епархию?
Клоунада пред ликом его высокопреосвященства! Непотребство какое.
– Синьорина, – прошелестело у плеча, и я посмотрела на Артуро. – Вы можете писать?
Кардинал тоже услышал вопрос. Он выхватил у гвардейца записную книжку с прикрепленным карандашиком и протянул мне:
– Напиши имя, данное тебе при крещении, дочь моя, и фамилию, которой наградили тебя предки, если она есть.
Мне подумалось, что писать как раз не стоит, потому что дело принимает вовсе ужасный оборот, но врать священнику я не могла и не исполнить приказа – тоже.
Я вывела на белом листе:
«Филомена Саламандер-Арденте».
Кардинал вчитался:
– Я знаком с твоим батюшкой, Филомена. Чезаре, венчание откладывается. Сначала тебе придется испросить благословения синьора Саламандер-Арденте.
– Значит, так. – Дож взял священнослужителя под руку, их рукава – золотой и алый – сплелись. – Синьор Мазератти, я прекрасно понимаю, сколь неприятен вам сей благословенный знак, поданный морем непосредственно мне.
– Синьор Муэрто! – Кардинал попытался выдернуть руку, но после пары трепыханий обмяк.
– И прошу вас, ради бога, презреть наши личные обиды, а задуматься о процветании Аквадораты. Море послало эту деву, чтоб отогнать от города чудовищного кракена, кто эта дева и как именно море это провернуло, сейчас не важно. Как говорят в народе про грешные связи, мальчик, девочка… какая разница…
Две пары глаза встретились в безмолвном поединке, карие против цвета спокойного моря, и последние победили.
– Обвенчайте нас!
– Может, лучше в соборе? – предложил напоследок кардинал. Он отчего-то выглядел смущенным.
– Здесь и сейчас, – ответил дож. – Артуро, кольца.
И нас обвенчали. Толпа гудела, била в барабаны, дула в свирели, терзала струны виол, я стояла на коленях рядом с гарпунной пушкой, у правого моего плеча в той же позе стоял Чезаре. Обращенных к нам слов я не понимала, но, замычав, когда меня больно дернули за волосы, поняла, что только что сказала «Да».
Потом кто-то заорал:
– Поцелуй!
Мы уже опять были на ногах. Его серенити притянул меня к себе и прижался губами к фарфоровой нашлепке.
«Так тебе и надо, стронцо», – подумала я.
Но дож фарфором полностью удовлетворился.
– Артуро, мы возвращаемся. Ваше высокопреосвященство, жаль, что вы уже уходите. Филомена, улыбайся, подданным нужна приветливая догаресса.
Глава 3
Чертова кукла и Совет десяти
Дож Аквадораты взошел на «Бучинторо», пришвартованную точно меж двух колонн пьяцетты, примыкающей к площади Льва. Парчовые одежды поскрипывали под тяжестью нашитого на них золота.
На открывающейся глади канала Санта-Леоне уже дрейфовали гондолы зрителей, ожидая, пока галера его серенити отчалит. Процессия обещала получиться больше, чем в прошлом году. По городу поползли