А она как столичный ревизор с самой настоящей дотошностью готова была заглянуть в каждый уголок всех корпусов. Не потому, что ей это нравилось, а потому что она видела, как это нравится ему.
На втором этаже кабинеты предназначались для изучения курсов по специальности «техническое обслуживание и ремонт автомобильного транспорта» для подростков, закончивших школу. Практикой занимались в том самом автопарке у дороги. После этих курсов, как рассказал Павел, ребята получали дипломы государственного образца и могли работать по этой специальности, где угодно. Для девушек проводили занятия по менеджменту и рекламе. Постоянных преподавателей здесь не было, как пояснил молодой человек, они приходили сюда лишь прочитать лекции и получить отсчитанные щедрой рукой Павла купюры. То, что предлагало государство, ни за что не заставило бы их тратить свои «драгоценные» часы на этих деток из клеток. Самому Павлу не понравилось сказанное им, и он пренебрежительно фыркнул.
Далее последовала часовая прогулка по общежитиям, в которых подростков встречалось значительно меньше, чем в предыдущем здании. Мальчишеское жильё выглядело опрятно, все кровати заправлены, нигде по углам не стояли носки, и только лёгкий беспорядок, указывал на жизнь, присутствующую здесь вне занятий. У девушек было почти также, но картина оживлялась знакомым Агате по женским комнатам в собственном общежитии тошнотворным запахом из ядерной смеси дезодорантов, лака и духов, намертво застывшем в воздухе.
Павел представлял её то одному, то другому ребёнку, встречавшемуся на пути, а потом строго, но в то же время и мягко отправлял их учиться. Молодой мужчина также знакомил Агату со служащими, и было хорошо заметно, что все они значат для него нечто большее, чем просто подчинённые. «Друзья», правильнее сказать, – ведь они прямо светились при встрече с ним.
Агата внутренне съёжилась. Он слишком для неё идеален. Пора бежать, смываться, сверкать пятками, линять – это можно назвать как угодно, но находиться рядом с ним с каждой минутой становилось всё тяжелее.
– Агата, ты не голодна? – вдруг прервал её размышления мелодичный мужской голос.
– Да. Я не против перекусить.
«Перекусить» – мягко сказано. Сейчас она почти падала в обморок от голода, усталости и чувства вины. Хотя последнее скорее походило на желание провалиться сквозь землю, чем потеря сознания. Приличная доза сахара ей бы сейчас не повредила.
Сев за деревянный столик в столовой, в которую через полчаса забегут возбуждённые полученными знаниями подростки, Агата отхлебнула из стакана компот и начала:
– Паш, я должна тебе кое-что сказать…
«Блин, как в бразильском сериале», – мысленно разозлилась на себя девушка. И лучше бы она не останавливалась,