У Агаты больше не осталось и сомнений в его непричастности к смерти Кости, и она подсела ближе и, обхватив темноволосую голову Павла, подставила под неё своё плечо.
Так они сидели среди тёплого осеннего денька на белой скамье, а холодный воздух приводил в чувства сотрясающиеся от рыданий тела. По щёкам Агаты тоже текли слёзы, она понимала чистоту момента истины, момента, когда одна сторона раскрылась, и теперь настал черёд второй стороны.
Но она не могла решиться. Не сейчас. Ведь он ещё не отказался от своего правила о запрете отношений с гулящими женщинами, а она как раз такой и является. Это несправедливо. Вот бы кто-нибудь также взболтнул ему о распущенности его молодой подруги, тогда ей бы ничего не оставалось, кроме исповеди перед ним. Но не она сама. Ни в коем случае!
– Павел, как ты думаешь, это было самоубийство или… – Она не закончила вопрос, как бы намекая, что Павел сам поймёт продолжение.
Сейчас его голова больше не покоилась на плече девушки, а они оба вытирали мокрые лица. Агата захлопнула зеркальце, в котором так и не нашла признаков потёкшего макияжа и пристально посмотрела на Павла, который явно задумался над подобным вопросом.
Девушка не выдержала долгого молчания и выложила скороговоркой в одно предложение всё, что секунду назад сложилось в голове:
– Неужели молодой здоровый мужчина в самом расцвете сил мог выпить кофе и заняться спортом? Сбой сердечного ритма обеспечен уже сам по себе. А психостимуляторы типа амфетаминов сами по себе вызывают кардиомиопатию и судороги, тем более, вместе с кофеином и физической нагрузкой. Даже если он был бы просто камикадзе, то вряд ли стал бы устраивать себе такую смерть.
– Ого!
– Что «ого»?!
– Откуда это у тебя такие познания в фармакологии и медицине? – Павел смотрел на неё недоумевающе, с каждой дополнительной секундой её молчания на его лице росло недоверие, и глаза прищуривались, как бы желая разглядеть подвох.
Господи, как она могла так опростоволоситься, практически сдала себя в самый неподходящий момент. Что ж, остаётся давить на то же, что до сих пор срабатывало.
– Так я же в газете работаю, издержки профессии. – Она широко улыбнулась всеми своими ровными отбеленными зубами. Обычно это помогало, особенно на экзаменах – перед преподавателями-мужчинами.
– Ну да, точно, забыл. – Лицо его расслабилось, взгляд устремился куда-то вдаль. – Ты права, полиция не говорила мне, что это самоубийство.
– Что?! – теперь пришёл черед Агаты выказать недоверчивость.
– Они сказали, что пока нельзя ответить точно, им нужна неделя на вынесение конечного результата. Но анализ кофе из чашки показал, что ни наркотиков, ни других ядов там не нашлось. Только глюкоза.
– Сахар?
– Да, твоя фамилия, Сахар, – попытался