– Исправник в Нижнем Новгороде.
– Ну, тогда становому приставу.
– Квартира станового в Володарах, – снова парировал старичок. – А здесь, в Ротозееве, никого нет.
– А вы? – вполне резонно полюбопытствовал Артемий Платонович.
– А у меня нет полномочий проводить дознание, – ласково улыбнулся старичок.
– Так что же, выходит, покойника в Нижний везти? – догадался Аристов, к чему клонит старичок.
– А вот это правильно, – улыбнулся владимирский кавалер. – Будет лучше всего, ежели вы немедленно последуете дальше, чтобы полиция Нижнего Новгорода как можно скорее могла приняться за розыски преступников.
– Вас понял, – хмыкнул отставной штабс-ротмистр. – С глаз долой, из сердца вон.
– Чего, сударь?
– Я говорю: вы очень рассудительны и мудры, господин Коробко.
– Благодарю вас, – ухмыльнулся старичок. – Засим позвольте откланяться и отбыть, так сказать, в свои палестины. У меня, знаете ли, тут дачка.
Смотритель, проводив непременного заседателя, вернулся в вагон. Но сказать, подпустив строгости в голосе, заготовленную фразу о немедленной отправке поезда, ему не дал высокий крепкий господин с кустистыми бровями, что представился заседателю отставным штабс-ротмистром Аристовым. Ибо он тотчас обрушил на смотрителя шквал вопросов.
– Вы встречали поезд?
– Да, – ответил смотритель.
– Вы видели сошедших с поезда?
– Да.
– Сколько их было?
– Четверо.
– Кто-нибудь из них вам знаком?
– Да. Один из них был земский лекарь господин Погодин.
– У него были с собой вещи?
– Докторский саквояж.
– Хорошо. А остальные?
– Остальные мне неизвестны.
– Их кто-нибудь встречал?
– Только одного. Молодого человека, дворянина, с военной выправкой. Его ждала бричка.
– У него был багаж?
– Два дорожных чемодана.
– Чемодана? Не сумки, не баула?
– Нет. Именно чемодана.
– Благодарю вас. А остальные двое? Они были порознь, вместе?
– Кажется, вместе.
– У них был багаж?
– Да, сумка.
– Такая большая, дорожная, что носят через плечо?
– Нет. Их сумка была похожа на курьерскую.
– Что вы еще можете о них сказать?
– Ну, один выше, другой ниже. Один постарше, другой помоложе.
– И все? – уныло спросил Артемий Платонович.
– Все.
– Что ж, благодарю вас.
– Теперь я могу отправлять поезд?
– Простите, но мы ждем врача. А вот, кажется, и он.
Все посмотрели в конец коридора, по которому шли Крохов, человек с докторским саквояжем в руках и еще одна неизвестная фигура в светлой фетровой шляпе. Откуда взялась сия фигура, никто не знал, но выяснилось это весьма скоро. Человек в шляпе, представившись Арсением Постновым, репортером «Нижегородского листка», тотчас стал всюду совать свой нос и задавать