– Ну, чего такое?
Он смотрит на меня в упор, ёрзает на кресле, хочет что-то сказать, что он там задумал… Только не надо, пожалуйста, а можно я телескоп посмотрю, а можно я вон ту ручечку покручу, а где у вас машина такая, которая…
Пошёл вон.
– Я это…
– Ну, чего?
– Там… на склоне… когда мы… я видел.
Гром среди ясного неба.
Вот этого я и боялся. Нет, ещё надеялся на что-то, что пацанёнок умный окажется, да где они умные-то… Ещё надеялся, хватит у него умишка не ляпнуть, что я там, на склоне, человека подстрелил. Я вообще его убивать не хотел, если уж на то пошло, я же не знал, что штука эта синими лучами выстрелит. Да что не хотел, да, хотел, он сам хорош, напал, и вообще, законная самозащита, и вообще…
И вообще…
Протягиваю пацанёнку конверт.
– На. Тебе.
– Не-е, это вам папа просил…
– Ну а я тебе дарю.
– Да не-е… мне папа каждый день по столько…
Чуть не давлюсь собственным языком. Мда-аа, чтобы такого задобрить, это квартиру продать надо и самого себя на органы…
– Я видел, – повторяет мальчишка.
Так и хочется сказать ему, дурище ты, дурище, я тебе жизнь спасал, а ты…
– Вы же тоже… видели, да?
Кусаю губы.
– Ну… что ты хочешь… чтобы ты молчал?
– А чё молчать-то?
– А то… будто сам не знаешь.
– А что… про это говорить нельзя… что мы видели?
– Нет, конечно.
– А чё будет?
– То и будет… тюрьма мне будет, вот что…
– Как-кая тюрьма? За то, что там другая вершина, вам тюрьма будет?
И снова гром среди ясного неба.
– Какая ещё… другая вершина?
Другая вершина, другая вершина…
Начинаю припоминать. Ну да. Там. На склоне. Когда воздух свистел от пуль, и земля ощеривалась взрывами. Когда вжимался в снег, когда…
Там-то и увидел.
В тумане.
Не на горизонте, а где-то дальше, дальше, там, где кончалась сама бесконечность. Светилось что-то в тумане, высоко-высоко, выше нашего плато, огни какого-то города – там, там. Впереди. Так впереди, что я понять не мог, где это впереди находится. Тогда и мысли не было, что там может быть другое возвышение, другое плато, да не смешите меня, какое возвышение после такой бойни, после такого падения цивилизации – в пропасть…
Теперь припоминаю.
Вершина.
Ну да.
Как насмешка над здравым смыслом.
Вершина.
– А телескоп у вас есть?
Тэ-экс, начинается. Сначала телескоп ему, потом крутилку ему, которая модели планет крутит, потом ещё эту штуку ему, которая звёзды показывает и светится, потом космический корабль ему, и на Луну…
Хочу сказать нет, не могу, где это видано, чтобы не было…
Надеваю на себя маску строгого дяди:
– Есть, но детям мы ничего не даём.
– Тогда… может, вы сами?
– Чего сам?
– Ну, это… на вершину посмотрите?
– Смотрел я на вершину.
– Да не-ет… вы в телескоп