– Но попытаться всё-таки стоит, – задумчиво отозвался Мехмед.
Если даже Нариман заговорил про подозреваемых и друга, то это значило, что Геннадиос уже на крючке. Весь Стамбул, должно быть, слышал, как греческий молодец угрожал Паше перед честным народом. Вот так ирония!.. Судьба самым бесчестным образом насмехалась над ними, забрав дядю Фазлы к праотцам той же ночью. Кем бы ни был настоящий убийца – ну не Спанидас же взаправду это сделал?! – он не мог подгадать более подходящего момента!..
В последний раз кивнув старшему брату, Мехмед нырнул в смешавшуюся толпу и встал за спиной у среднего. Тело уже водрузили на тобут и ждали, когда толпа разойдётся, чтобы вынести его из дому. Шум и толкотня продолжились, и за ними младший сын Мустафы-Паши не заметил, когда из соседней комнаты в коридор вышла жена и дёрнула его за рукав кафтана.
– Если ты собрался просить за своего грека, то лучше не позорь ни нас, ни себя, – шикнула она сквозь сжатые зубы, поправив на голове платок, который сползал. – На него подумают первым же делом!
– То, что на него подумают, не значит, что это сделал он, Фарах!
– Мехмед, прошу тебя. Оставайся в стороне от всего этого… ты можешь пострадать.
Когда она схватила его за руку, он настолько удивился этому порыву, что даже опешил. Фарах поспешно отдёрнула руку, но супруг ещё долго смотрел на неё сквозь недоумение и обиду. Она, что же, заботилась о нём?.. Она его… любила?.. Или же только беспокоилась о чести семьи, которой подобный скандал вряд ли пойдёт на пользу? Он не находил ответов, но поспорил бы на что угодно, что дело во втором. Но даже если в первом… к сожалению, эта мысль не вызвала в его сердце тех эмоций, которые испытал бы на его месте Нариман, обратись к нему с такой просьбой Хазал. Глядя на жену, он чувствовал только смертельную усталость и отчуждение!..
Даже в день их сватовства, когда его семья пришла в её дом договариваться о свадьбе, во всём облике и поведении Фарах сквозила строгость. На первый взгляд подобная холодность испугала бы любого!.. Но Мехмед очень хорошо помнил свои переживания в тот день. Как он романтизировал её тогда! Он не стал бы обманывать себя, если бы не знал наверняка, что именно этой ханым предстояло стать его женой. Сей факт, конечно, всё менял, и вскоре он не без улыбки про себя подумал, что его невеста была красива. Правильные аристократичные черты лица, неприступно поджатые тонкие губы и взгляд, в котором утонул бы сам шайтан. О чём она думала, смотря перед собой так отстранённо?.. Не мог же живой человек быть сотворен изо льда? Тем более невинная, неискушенная девушка!.. Мехмеда согрела мысль, что Фарах, возможно, специально играла холодность перед их родителями. Готов ли он нырнуть в этот омут, чтобы проверить его глубину?
Увы, омут оказался всего лишь лягушатником с дном по колено. Когда-то ему – бестолковому восемнадцатилетнему парню, чьи друзья