Отежъ, кто подальше жилъ, курей имели,
а кто поближь, держать боялись,
и собаки были у нихъ, что не гавкали,
и кони не ржали, скотина не ревела.
Всякая животина понимала, что тихо надо жить,
а то ворогъ злой услышитъ, придетъ.
Затянетъ кто песню, старшiе цыкаютъ,
бо та песня Лихо накличетъ,
а за Лихомъ и Диво Дивное придетъ,
а за нимъ и ворогъ кровавый тако жъ.
Такъ до первыхъ снеговъ таилися,
а какъ снега падали на хаты,
какъ леса покрывали, тогда радовались,
до весны вороги не придутъ!
Отогда и мужики шли до лесу,
зверя следить, косулю, птицу,
а може и кабана дикаго, или рыбу подо льдомъ,
абы домой что принести,
или шкурку, или ежу нужную, сытную.
Привезутъ охотники яланя забитаго,
кожу снимутъ, свою часть возьмутъ,
остатное для всехъ людей, кто хочетъ.
Сами же мясо нарежутъ тонко, да на морозъ,
а оно за день, коли морозъ крепкiй,
вымерзнетъ, высохнетъ, и долго держится.
Ставили Пращуры наши ледники глубокiе,
набивали ихъ снегомъ свежимъ, соломой крыли,
и после ледъ былъ до самой осени.
На льду томъ и мясо держали свежее,
а кругомъ ледника псы бегали,
добро хозяйское отъ ворога, зверюги хранили,
и кормы за то получали добрые,
чтобъ холодъ выдержать могли въ ночи.
За ледниками стога сена, соломы были,
да коли холодно, псы въ нихъ прятались,
а коли волки приходили, либо лисы,
такъ они на нихъ прямо изъ соломы скакали
и тогда только гавкали, и хозяинъ шелъ —
съ пикою либо стрелами, шаблей гострой.
Вотъ такъ жили Пращуры, всего боронились.
И было разъ, что позвалъ Дидъ Махъ Царей-Князей,
бо прибежали весной гонцы съ полудня,
поведали, что Ромы пришли до Земли Киверецкой,
Царя Киверецкого жъ Достовала взяли,
съ Царицей Жывой въ Ромы увели,
да теперь же Кивереччина безъ Царя осталась,
разбита, пограблена Ромами, въ полонъ взята,
а кто уховаться успелъ, техъ мало збыло,
та проситъ она, абы Царь Дидъ Махъ ее принялъ.
Погляделъ Дидъ Махъ съ воза на Кивереччину,
та сказалъ: «Пущаймо, такъ, идите,
та скотину гоните до нашей Земли,
та живите смирно съ нами, не злобьтесь,
а мы въ обиду васъ не дадемо!»
И пришла Кивереччина чуть живая,
настрадалася, изголодалася,
и всего боиться, всего опасаеться.
И собралъ Дидъ Махъ Царей всехъ, Князей,
а где Родомъ живутъ, Старшинъ, Родовыхъ,
Воеводъ лихихъ, абы съ ними поговориться,
абы дела достаться про всехъ нужного,
абы крупнаго добра дбатися, укреплятися.
И сказалъ имъ Дидъ Махъ такъ:
«Братья Цари, Князья и Воеводы съ Родичами!
Вотъ пришли къ намъ, прибегли Киверечи,
а поведали