– Наверно, что и со всеми здесь. У меня болеет ребёнок, – не поднимая голову, ответила она.
– Ничего! Поправится! – ждала я, когда она на меня посмотрит.
– Тебе легко говорить! Она у меня вообще не ест… – бросила она ложку в щи.
Я вспомнила, что, проходя мимо их бокса, видела, как эта мамочка стоит у кроватки малыша, а над ним висит какое-то оборудование. В колбе бурлят и вьются пузырьки… Но я не знала, что это…
– Ты понимаешь, она не может глотать! Я кормлю ее через зонд! – со слезами она посмотрела на меня.
– Как раз-таки я это отлично понимаю! Сама через это прошла! Только я вот, что сделала: попросила врачей убрать этот зонд, и потихоньку приучала ребенку к соске. Попробуй и ты! – вселяла я в неё уверенность.
– Ты, правда, так сделала? – боялась мне поверить она.
– Конечно! – уверяла я.
Мамочка успокоилась, скушала суп, второе, выпила компот и, воодушевлённая, исчезла из столовой. Я сидела довольная тем, что смогла хоть кого-то подбодрить. Народ не расходился. Это было единственное место, где можно было пообщаться и отвлечься от проблем.
– Машка, спой песню, – просили меня девчонки.
– Ну, что вы! Сейчас услышат, опять заорут!
– Да ну! Пой, давай! Ну, хотя бы частушку тогда…
– Ну, хорошо! Только одну!
Все сидели в ожидании моего перла.
– А давай матюкальную! – предложила Танька.
– Ну, давай, ты можешь! Повесели нас, – начали все остальные.
Я запела: «Раньше я жила-не знала, что такое кокушки а-а-а, пришло время… застучали-и-и … кокушки по жопушки»! Девчонки расхохотались, и вышло это так громко, что нас услышала медсестра: «Это ещё что такое? Вы забыли, где находитесь? Это больница! Боль-ни-ца! Успокойтесь и ведите себя прилично!»
– Радовались бы, что мы отвлекаемся. И так у всех только горе на уме, – высказались девчонки.
Я не унималась и допела им эту песню шёпотом: «Бригадир у нас хороший. Бригадир у нас один. А-а-а! Соберёмся всей бригадо-о-ой. И хм-хм ему дадим!»
– Ну, Машка, ты даёшь! Хоть ты повеселишь, так ладно.
– Ладно, девочки, расходимся. Пора уже.
До ужина время пролетело быстро. На нем ко мне подбежала мамочка в светло-голубом спортивном костюме. Она откуда-то знала, как меня зовут.
– Маша, Маша! Она ест! Ест! Как хорошо, что ты мне это посоветовала! Она ест, только срыгивает потом все…
– А ты как хотела? У нее желудок еще не привык к этому. У меня сначала вообще по 10 граммов ела, а теперь 75 и больше! Ничего – все будет хорошо, я узнавала, – с улыбкой произнесла я.
Входные двери хлопнули, и с улицы зашла новая мамочка. Ее встретила та же молочная медсестра, что и меня, Людмила Александровна. «А где дети?» – спросила она.
– Сейчас принесут.
Через несколько минут занесли двое близнецов. Медсестра взяла обоих на руки и понесла в бокс. Мамочка,